— Тро... Нет, двое: Оукс и Дэй.

— Не нужно напоминать, насколько не к месту подобная оговорочка, да? — произнёс Бенито въедливо. — Потому вот мой совет: заранее проследи за логикой этих шахтных событий. Не включай в свою речь того, что могло бы вывести, например, на финальный поступок Мада. Если его не видел, то не мог знать о смерти 'Кая'. А если видел, то почему никому не сказал?

— Да-да, я понял, — закивал Кай.

— Точно также не следует говорить и о том, что поставит под сомнение твою новую личность. Ты Майк Эссенхельд. Всегда помни об этом пожалуйста. И, если вертится на языке что-то не приличествующее Майку, либо забудь, либо чётко установи, где услышал.

— Да, я понял! — Кай, словно сонный зомби, однообразно кивал. — Нет, я правда понял. О событиях в экспедиции говорю только то, что звучало в кабинете у Ральфа Стэнтона. Их озвучивал самозванец Лаки, а я от него услышал. Если что не понятно, скажу: расспросите-ка лучше Кая. Кай, как никак, ксеноисторик, он, как и я, выжил. Ему лучше знать...

— Очень хорошо, — поспешил одобрить Родригес. — А теперь иди к своему бараку. Скоро туда явятся по твою душу. Будет время — вздремни часок. В Башне станет опять не до отдыха.

7

Растолкал Кая рыжебородый Руперт. Уже? Будто и не ложился.

— За тобой пришли!

— А?

— Из господской части посёлка пришли, придурок! — рявкнул шахтёр. Порычать на Кая парню теперь одно удовольствие. Ладно, пусть его.

У дверей барака стояло двое охранников. Но далеко не плюмбумы. Оба латиносы (а среди плюмбумов латиносов нет), оба подтянуты и держатся, как господа. То-то и Руперту слово пришло такое: 'господская' часть Бабилона.

— Михаель Эссенхельд?

— Это я. Чем обязан?

— Следуйте за нами.

— Куда, если не секрет.

— Секрет. Но придём скоро.

Тоже мне, великий секрет: ваша Башня Учёных. Ну да ладно, Кай, иди, не болтай. По дороге обдумаешь остальное.

Охранники не представились, но уголовщиной от них не несло. Боевыми искусствами — пожалуй. Опасные ребята для тех, кто начнёт нарываться. Где-то так, наподобие Сантьяго. И тоже латиносы. Хм, не охрана ли это самого Флореса? Охранники Башни Учёных всё-таки другие. Оукс и Дэй не были крутыми. Они притворялись.

Вслед за латиносами Кай вышел наружу из давно знакомых ворот Нового Бабилона, чтобы с вновь туда зайти, но с другой стороны, в совершенно иные ворота, чистенькие, с декоративными башенками по бокам. А башенки-то в мавританском стиле!.. Но нет, молчи, Кай, ты ведь давно уже Майк, а его стезя зоология.

Башенки — выпендрёж, конечно. Но не сказать, что Каем не ощущалась вся торжественность момента при вступлении в элитную часть посёлка. Уж в этом-то Новом Бабилоне он точно появится впервые. И он ему таки снова, причём как-то по-новому нов.

Кстати, охраны у ворот с башенками оказалось побольше чем у тех, затрапезных. Двое стояло перед воротами, двое за воротами, вдобавок вторых двоих контролировал, сидя на скамейке, какой-то начальник с выражением лица простоватым, но грозным. Не тот ли он самый — ну, главный по периметру, как его... Кажется, Брик Уоллес?

Но не запоминать же под не проверенным именем! Может, спросить провожатых? Сами не назвались, так хоть начальство своё назовут?

— Это что, сам Брик Уоллес? — спросил он их в деланном восхищении.

Вместо ответа сопровождающие сделали ему знак подождать в воротах, а сами подошли к скамейке этого Брика, стали ему что-то втолковывать. Судя по скупым, но выразительным жестам, говорили о Кае.

Ну и ладно. Брик или не Брик, какая ему в сущности, разница?

— Бери выше, парень! Это же Лопес! — услышал он голос сзади. Сопровождающие вопрос проигнорировали, но зато разговорился один из привратников, которого никто и не спрашивал.

Что ж, спасибо. Значит, Лопес. И верно, присмотреться: похож на латиноса, Уоллесы — те не такие... Наверное, крупная шишка, вот только Кай о ней от шахтёров что-то не слышал. Может, всё-таки уточнить?

— А Лопес начальник по какой части?

— Лопес — первый приятель Флореса, — назидательно проговорил охранник врат, — это по всякой части будет.

Вот оно что! Кай хотел продолжить расспросы, но тут его провожатые оглянулись с видом демонстративного недовольства и разговорчивый привратник смешался.

— Идём дальше, Эссенхельд. Мы за тебя договорились.

Ну и славно. Продолжим утреннюю экскурсию по этому крайне новому Новому Бабилону! Как наши впечатления?

Самое первое вызвано, конечно же, чистотой. Как говорится, отвычка — та же привычка. Вот обыденное и кажется странным. Чистыми были не только въездные врата, но даже бараки! Двух-трёхэтажные, под каждым крылечко, в окошках видны занавесочки. Миленькая такая бабилонская жизнь. И ведь улицы здесь не грунтовые, а ровненько вымощены ромбически обточенными камнями. Вроде, чудо и не ахти, но Кай от такого тоже уже отвык.