Было сразу после половины одиннадцатого, когда мы взлетели, направляясь на восток, в Спокан. Нина села сзади и быстро заснула, ее тихое похрапывание достигло моих ушей еще до того, как мы выровнялись. Мы с Роном сидели в тишине, он следил за своими датчиками и приборами, я смотрел в боковое окно и видел, как огни Сиэтла скользят позади нас. Мы приземлялись чуть позже полуночи и возвращались домой чуть раньше часа. Я не думал, что наши дома будут затемнены, когда мы доберемся туда. На самом деле, я вообразил, что и Блэкморы, и Стивены с нетерпением ждали официального сообщения о ночной активности.

Пока мы летели, я погрузился в собственные мысли, думая обо всем, что сделал с тех пор, как вернулся из 1999 года. Максимально ли я использовал свой дар? Может быть, а может и нет. Злоупотребил ли я своим даром? Определенно, но я полагал, что такова человеческая природа. Мудро ли я выбрал свой подарок, когда он был предложен мне?

Я долго и упорно думал над этим, обдумывая все, что я мог бы попросить в тот момент, когда г-н Ли спросил о моем самом большом желании. Разумно ли я выбрал? Мог ли я сказать что-то еще, что облегчило бы ситуацию?

Я оглянулся на свою спящую невесту, на ее прекрасное лицо, на ее нежную фигуру. Я нашел любовь из-за того, что я сказал. Я подумал о Трейси, о моей сестре, которая все еще жива, спустя больше года после того, как ей суждено было умереть. Трейси была жива благодаря тому, что я сказал. Я подумал о Майке, моем лучшем друге-неудачнике. Теперь Майк был на пути к карьере, у него была девушка, у него были все признаки нормальной, счастливой и продуктивной жизни. Майк стал зрелым и респектабельным из-за того, что я сказал.

Конечно, я не смог спасти морских пехотинцев в Бейруте. Я, вероятно, не смог бы остановить войну в Персидском заливе, катастрофу Челленджера или взрыв в Оклахома-Сити. Но что из этого? Эти вещи произойдут в любом случае, с моим вмешательством или без него.

Моя прежняя жизнь была наполнена стрессом, безответственностью, неуверенностью, горем и временами отчаянием. Я, вероятно, не избежал бы всех этих вещей в своей новой жизни, но я не мог поверить, что они будут такими глубокими и постоянными. Г-н Ли дал мне шанс исправить свои прошлые ошибки, навести порядок, изменить судьбу в незначительном масштабе.

Разумно ли я выбрал?

В тот день, когда я встретила его, я чувствовала стресс. Вот почему я сказал то, что сделал со стариком. Оглядываясь назад, я должен был заключить, что это было, пожалуй, самое мудрое из того, что я когда-либо говорил.

ЭПИЛОГ

Если бы мы с Ниной не были такими хорошими друзьями, если бы мы не были так глубоко влюблены, я не думаю, что наши отношения выдержали бы первые несколько лет в Сиэтле. За это время между нами не было конфликта, не позволяйте мне убедить вас, что он был, но у нас просто было очень ограниченное количество времени вместе. Мы провели там наш первый год в общежитии колледжа; виделись только по ночам, когда мне не нужно было работать, и иногда по выходным. Когда нам удавалось видеться, мы обычно были уставшими и сидели в общественных местах. Нина несла двадцать одну единицу, я – восемнадцать. Наши дни проходили в тумане лекций, конспектов, домашних заданий, украденных поцелуев между уроками и случайных свиданий в дешевом ресторане.

В этот период нас сблизило то, что мы не смогли завязать настоящих дружеских отношений с другими учениками. Ни у кого из нас не возникло чувства товарищества с теми, кто разделял наши специальности. Я специализировался на международном бизнесе, потому что это был предмет, который подготовит меня к максимальному использованию моих предварительных знаний. К сожалению, единственными людьми, которые специализировались на этом предмете, кроме меня, были честолюбивые будущие бизнесмены того типа, который олицетворял все, что я всегда находил неприятным в капитализме. Все они были чистыми, консервативными, правыми членами молодых республиканцев. Это были люди, которые однажды примут решения, которые разрушат жизни тысяч людей, а затем отправятся на ланч с тремя мартини, чтобы отпраздновать это событие. Все они хотели к тридцати годам стать миллионерами и не остановятся ни перед чем для достижения этой цели. Это были молодые мужчины и женщины, продававшие свои души.

Одноклассники Нины были двух разных сортов. Там была богатая элита, те, кому всю жизнь давали деньги, кто учился в частных академиях и вырос в роскоши. Они были сыновьями и дочерьми, внуками и внучками пластических хирургов, кардиохирургов и семейных врачей элиты. Их снобизм, пожаловалась Нина, настолько укоренился в их личностях, что они даже не заговорили бы с вами, если бы у вас не было фамилии, которую они могли бы узнать. Вторая группа — это супер-умные ботаники, дети, которые почти сдали экзамены SAT, но пострадали от преследований в грамматике и старшей школе. Это были дети, у которых выбивали книги из рук, которые были любимыми жертвами Ричи Фэйрвью. Они были лучше элиты, но ненамного. У многих из них был комплекс неполноценности высотой в милю, и они были настолько конкурентны, что были неспособны к дружбе. Нина с грустью говорила о них в своих рассуждениях, даже не понимая, что ей суждено быть одной из них.

Но мы были друг у друга, и этого было достаточно. Мы могли говорить вместе, делиться своими страхами и разочарованиями, поздравлять друг друга и время от времени, очень редко в первый год, заниматься любовью друг с другом. Это всегда было мило.

Мы поехали домой на лето и быстро погрузились в наши свадебные планы. Мэри оказалась потрясающим планировщиком, взявшись за свою задачу с рвением, которого я никогда не видел и не подозревал. Мы поженились 28 июня 1985 года в присутствии более семидесяти гостей. На тот момент это был самый счастливый день в моей жизни. После приема мы сели в самолет и полетели в Лос-Анджелес, где сели на круизный лайнер для семидневного путешествия в Мексику и обратно. Впервые в наших отношениях у нас было все время в мире, чтобы наслаждаться телами друг друга. Мы пропустили два из трех портов захода и, вероятно, провели больше времени в нашей каюте, чем на палубе.