— Помощь не требуется, синьор. Я контролирую ситуацию.

— Что вы делаете с моей сотрудницей, синьор? — спросил директор, едва к нему вернулось хладнокровие. — Синьорина Фьоре, с вами все в порядке?

Директорский голос вывел меня из оцепенения.

— О, синьор Бандьера, я, наверно, потеряла сознание. Ничего страшного. Пожалуйста, помогите мне встать.

Англичанин с явной неохотой сдал позиции и слез с меня.

— Позвать кого-нибудь из сотрудниц, синьорина? — спросил директор, все еще с подозрением поглядывая на Англичанина.

— Нет, синьор, умоляю, не нужно. Со мной все в порядке. Я собиралась показать этому джентльмену рукописи. Он ученый. Из Англии. И у него есть разрешение.

— Хорошо, синьорина, приступайте, если вы уверены, что справитесь, — раздраженно бросил директор, проходя через комнату и поднимаясь по винтовой лестнице. И я поняла, что моя дальнейшая карьера в библиотеке теперь под большим вопросом. Директор терпеть не мог неожиданностей.

— Ну вот, синьорина, наконец-то мы одни, — прошептал Англичанин мне на ухо. — Пожалуйста, прошу вас, — взмолился он, — покажите мне то, что я так жаждал увидеть. Нет, синьорина, не это, пока не это, — добавил он, увидев, как мои пальцы потянулись к тем пуговицам на блузке, которые еще не были расстегнуты. — Это потом. Сначала покажите мне рукописи.

Слегка пошатываясь, я провела его по петляющим коридорам цоколя в запертую комнату, где в специальных дубовых ящиках хранились рукописи.

Я отперла дверь ключом, висевшим у меня на поясе, и включила специальный рассеянный свет, который не мог повредить драгоценному содержимому ящиков.

Очень осторожно я достала рукописи Архестрата, Атенея и Алиция и положила их перед Англичанином, который не мог сдержать свой восторг. Я оставила его изучать их, и он с головой окунулся в мир древних гурманов и изысканных пиршеств, а сама я вернулась в офис к папкам и отточенным карандашам.

Рабочий день кончился, а Англичанин все не появлялся. Когда Крочифиссо стал запирать залы библиотеки, я вошла в комнату с рукописями и обнаружила, что Англичанин по-прежнему поглощен работой — каллиграфическим почерком делает какие-то выписки.

— Синьор, библиотека закрывается, — пробормотала я. — Уже восьмой час. Я вынуждена просить вас закончить работу, чтобы я могла убрать рукописи.

— Пожалуйста, прекрасная синьорина, еще минутку. Я почти закончил. Еще совсем чуть-чуть.

Я села и стала ждать. Вскоре Англичанин закрыл последнюю папку и выпрямился, разминая затекшие руки, плечи и шею.

— Синьорина, я все сделал. Всю работу с рукописями. Сегодня завершена очень важная часть моего труда.

Я бережно разложила рукописи по местам, пока Англичанин собирал свои вещи и складывал их в небольшой рюкзачок.

Когда я уже запирала ящики, он подошел ко мне сзади и уткнулся лицом в шею, издавая тихое животное скуление.

— Ох, синьорина. Бедному Англичанину выпал длинный и трудный день. Не могли бы вы хоть немного утешить его?

— Синьор, библиотека давно должна быть закрыта. Нужно торопиться, иначе нас здесь запрут на всю ночь.

— Это было бы неплохо, синьорина. Разве не так? — прошептал он мне в самое ухо.

— Прошу вас, синьор, мне нужно идти, — ответила я, отстраняясь.

— Хорошо, мисс Независимость.

Англичанин галантно отступил назад и великолепным аристократическим взмахом руки указал мне дорогу к винтовой лестнице. Я уже прошагала половину ступенек и тут поняла, что он стоит ровно под лестницей, глядя снизу мне под юбку. Я попыталась прижать ткань к ногам, чтобы он ничего не увидел, но он уже успел разглядеть все, что хотел. И довольно улыбнулся, видя мое смущение.

Когда он шел через вестибюль, я поняла, что либо сейчас заговорю с ним, либо потом пожалею о своем молчании. Нужно набраться смелости и заговорить. Нельзя упускать такой шанс. Нужно его использовать. Я знала, что в моей жизни настал поворотный момент и следующие несколько секунд будут решающими.

— Знаете, синьор, — сказала я так быстро, словно боялась, что в последний миг моя отвага улетучится, — если вы и вправду интересуетесь нашей кухней, вам нужно обратиться вовсе не к книгам.

— Да? — отреагировал на сигнал Англичанин.

— Вам… э-э… вам нужен кто-нибудь, кто все это покажет. — Я смотрела ему прямо в глаза, красная как свекла.

— Вы хотите сказать, что умеете готовить? — спросил он, и его глаза внезапно загорелись.

— Да, синьор, — кивнула я. — Умею.

— Ну конечно, — обрадовался он и хлопнул себя по лбу, словно ему вдруг открылась истина. — Теперь все встает на свои места. Это вполне естественно, это правильно, что вы умеете готовить, синьорина. Как же я сразу не догадался? В ту же минуту, когда положил на вас глаз и впустил вас в свою душу, как вдох.