— Мне жаль, Сай (прим. пер. Cy — Cyclopos, сокращённо от Циклопа), — щекотливая тема для меня. Мой лучший друг — коп. Мой вроде как парень — однопроцентник. Ты можешь понять, что это источник разногласий.

— Понимаю. — Я колебалась. — Тогда зачем это делать?

Она долго смотрела вдаль.

— Человек, не уважающий закон, не является человеком, не уважающим ничего. Вся эта интенсивность, эта преданность направлена на другие вещи, в основном на их народ; братство, семью, их женщин. Ты не сможешь испытать ничего подобного, пока не испытаешь это.

Я сглотнула, удивленная дрожью желания в моих костях.

— Тогда от этого трудно отказаться.

— Да. — Тихо согласилась она.

На мгновение мы замолчали, прежде чем она оторвалась от своих размышлений и опрокинула в себя остатки пива. Она закусила губы, вытерла мокрый рот тыльной стороной ладони и объявила, что следующая порция за ней.

Я смотрела, как она идет к бару, и тогда я заметила белокурого короля, прислонившегося к дальнему концу, одна нога в сапоге была перекинута через другую. Он наблюдал за мной так, что это говорило о том, что он наблюдал за мной уже некоторое время. Его привлекательность больно вцепилась в мое нутро, неумолимо притягивая меня к нему. Я жаждала этой красоты, она наполняла меня жадностью и собственничеством. У меня руки чесались провести по его крутым скулам, похожим на скалы, запустить их в густой, вьющийся беспорядок его золотистых волос.

Я смотрела, как его напряженный взгляд превращается в сияющую улыбку. Мое дыхание разом оставило меня, но я не заботилась о том, чтобы вернуть его. Я бы никогда больше не дышала, если бы это означало увидеть этого мужчину с улыбкой, сделанной специально для меня.

— Иди сюда. — Прошептал он.

Я почти слышала его голос, шепчущий команду мне на ухо, его горячее дыхание на моей шее. Я задрожала, соскользнув с табурета, и без всякой сознательной мысли направилась к нему.

— Кресс? — Тей позвал меня.

— Туалет. — Пробормотала я.

Белокурый Король с минуту смотрел, как я иду к нему, затем повернулся и вышел через черный ход.

Я последовала за ним.

Ночной воздух был прохладным и благоухал морской солью и кедром, таким свежим, что у меня защемило в легких. Я сделала паузу, чтобы глубоко вдохнуть, потому что не могла удержаться.

В ту же секунду меня схватили руки. Они прижали меня за плечи к деревянной наружной стене бара, но я не закричала, потому что знала, что меня держит белокурый Король. Желтый свет далекого уличного фонаря падал на его лицо, разрезая его на черно-белые рельефы, которые делали его одновременно ошеломляюще красивым и ужасающим.

Он смотрел на меня сверху вниз, изучая меня без слов и заботы столько, сколько хотел. Я позволила ему, потому что, очевидно, у меня был опыт вне тела.

Мы дышали в тандеме. Это было странно, но мне нравилось наблюдать за тем, как наши дыхания смешиваются в белые облака в прохладной осенней ночи.

Я гадала, какого цвета будут его глаза, но никакие предположения не могли подготовить меня к абсолютному удивлению от его взгляда. Его зрачки были яркими, удивительно бледно-голубыми, пронизанными более глубокими разграничениями и пятнами более яркого оттенка, словно несовершенства в кубике льда.

Наконец, его губы, слишком розовые для мужчины, открылись, и я почувствовала, как предвкушение притягивает мое тело к стене.

— Привет. — Мягко сказал он.

Я моргнула, потрясенная простотой его приветствия.

— Привет. — Сказала я в ответ.

Уголки его рта дернулись. Он был более сдержан, чем я. Я улыбнулась во весь рот. Его глаза проследили все нюансы выражения моего лица, прежде чем потемнели от безошибочного вожделения.

— Ты была на стоянке у магазина Мака. — Продолжал он, как будто прошло всего несколько минут после нашей странной встречи три месяца назад. — Хорошенькая маленькая штучка стояла ошарашенная рядом с куском дерьма Honda Civic.

Мгновенно я вздрогнула.

— Невежливо оскорблять чью-то машину.

Настала его очередь моргнуть, что он и сделал, прежде чем откинуть голову назад и снова разразиться чистым, ярким смехом.

Я постаралась не упасть на колени от этого прекрасного звука.

— Ты права, детка. — Согласился он, когда успокоился. — Ты чертовски права. Но я все равно должен это сказать, эта машина не подходит для такой красотки, как ты.

— Красотки?

Это был самый странный разговор в моей жизни.

Его глаза сверкнули, блеснув таким бледно-голубым светом, что казались почти бесцветными.

— Да, детка. Ты слишком сексуальна для такой дерьмовой машины.

Прежде чем я успела снова начать раздражаться, он хихикнул и опустился ниже, чтобы сказать прямо возле моего уха.

— Зато ты отлично будешь смотреться на заднем сиденье моего мотоцикла.

Меня пронзила дрожь. Он, должно быть, почувствовал дрожь в руках, все еще сжимающих мои плечи, потому что они прижались ко мне в ответ, притягивая меня ближе, так что между нами осталось лишь небольшое вибрирующее пространство.