– Слышь, Драм! – крикнул воин, стоящему в дверях мужу, – поди сюда!

– О-о-о! – закричал довольно хмельной ремесленник, расставив руки. – Вот ты не откажешься со мной выпить! – также громко сказал он, и шатаясь уселся за стол к старосте.

– Любомир, – сказал Вольга, – мальчик мой! Нас мучает жажда!

– Шли бы лучше проспались, пропоицы! – недовольным голосом сказал сын бортника, но все же принес им еще меда.

– А ты принеси меда, и мы здесь и проспимся! – запоздало ответил Драм, но увидев на столе кувшин, сразу заулыбался.

– Драм, – слегка уже заикаясь говорил староста, – ты мужик! Я тебя всегда уважал!

– Вольга, братик мой родненький! – отвечал ремесленник. – Это я тебе уважал, уважу… уважу… – также заикаясь, – уважуемый ты человек!

– Тсс, – вдруг приложил палец к губам пьяный витязь. – Тихо!

– Что такое? – тянул Драм.

– Тут Кош жениться надумал!

– Красавец мужчина! – отвечал Драм, – если я бы бабой был, то сразу бы замуж за него вышел!

– Так, это… Я что хотел-то, – заплетался язык, – ик… Мария то у тебя, глянь какая девка то!

– Какая? – таким же заплетающимся языком отвечал мастер.

– Тсс…. Слухай сюда…. Он хочет жениться на дочке твоей, – Вольга обнял его и наклонился своей головой к его. – Только это, не говори никому, это секрет!

– Хто хочет?

– Ну, этот…

– Хто? Да я за дочку! – закатывая рукава, вскочил Драм.

– Да сядь ты! – староста потянул за руку ремесленника, и тот упал на лавку. – Слухай сюды, Кошу дочку свою отдашь?

– Кошу?

– Да.

– Дочку?

– Да.

– Отдам.

– Так за это надо выпить! Сом! Нам еще чарку подай! – крикнул староста.

– Я гляжу, вам уже хватит! – ответил Сом.

– Хто сказал? – возмутился Вольга.

– Любомир, проводи его домой, а я отведу Драма, так и до приключений не далеко! – прокричал бортник.

Молодой человек подошел к Вольге, положил его руку на плечо, и понес домой. Дома у старосты, он подкинул дров в печь, и уже собирался уходить.

– Кош, – заплетался язык у витязя.

– Я Любомир, – ответил сын пчельника.

– Да какая разница! – говорил Вольга. – Я договорился, только тсс… Никому!

– Хорошо! – смеялся над пьяным старым солдатом, Любомир.

Ближе к вечеру следующего дня, Вольга пришел к молодому воителю домой. Он жил в доме старика Некраса, и даже после его смерти отказался переезжать. Вместе с жителями деревни они переделали печь, очистили стены и потолок от копоти, и восстановили жилище, доставшееся ему от его деда.

– Кош? Ты дома? – постучал в дверь староста.

– Да дядь, проходи, садись, – ответил Кош.

– Да некогда рассиживаться, одевайся, пойдем к Драму, – сказал Вольга.

– Зачем? – недоумевал молодой человек.

– Как зачем, садовая твоя голова, ты думал, я забуду? Свататься, конечно! – настаивал витязь.

– Дядь, может, утра дождемся? Утро вечера мудренее! – нехотя собирался Кош.

– Не боись, я договорился, – успокоил староста.

Вольга и Кош пошли вместе к домику Драма. Его дом был такой же, как и у всех в этой деревни, единственно, что его отличало, это большое количество вырезанных из дерева узорных наличников. Староста постучал в дверь, и громко прокричал:

– Эй, хозяева! Открывайте ворота, запускайте молодца!

– Проходите же скорей, гости дорогие! – почти сразу же открыл дверь мастер, и чуть ли не пел.

– Видно хмель не только у дядьки не выветрился, – подумал Кош.

– Проходите, проходите, – лепетал Драм, – присаживайтесь за стол.

Стол был богато накрыт, свежевыпеченный хлеб, дикая утка, запечённая целиком, жареная рыба, да соленья, грибы и капуста. Гости присели за стол вместе с главой семьи.

– Налей им чарку меда! – попросил Драм свою жену, она послушно исполнила просьбу.

– Драм и Милорада, – начал Вольга, – мы пришли просить вашего благословения на союз с вашей дочерью.

– А каков же ваш жених? – спросила Милорада, немного лукавя. Они прекрасно знали Коша, он был очень добрым малым, и завидным женихом во всей деревни.

– Кош вставай! – сказал Вольга, и молодой человек послушно встал из-за стола. – Он высок, статен и силен, – расхваливал его староста, – за его плечами семья будет как за каменной стеной, добрый и старательный. Трудолюбив и верен. Будет вашей защитой и опорой в старости, – словно товар на рынке, предлагал Вольга.