Вслед за Футхарком они прошли сквозь вихрящееся облако в Мир Теней и оказались в местности, во многих отношениях похожей на мир, который только что покинули… но в то же время совсем другой.

Они могли узнать тропинку, на которой стояли. Она выглядела почти так же, как и в мире дневного света. Окружающая местность тоже мало изменилась, и, насколько Эдан понял, они по-прежнему находились у подножья гор Каменный Венец, у входа в ущелье, ведущего в Марказор. Только при этом все в этом мире было несколько иначе.

Во-первых, здесь было совершенно другое освещение. Когда они проходили через портал, над землей стоял ясный солнечный день; но когда они вышли с другой его стороны, все вокруг стало темным и серым, как в туманный хмурый день на прибрежных топях. Вечный туман, в котором они утопали почти до колен, плотной пеленой стелился над землей и поднимался тонкими струйками в воздух. Дальность зрения ограничивалась дюжиной ярдов или около того — за исключением кратких мгновений, когда туманная дымка рассеивалась от внезапного дуновения ледяного ветра. И здесь было холодно. Ужасно холодно. Такого рода холод пробирает до самых костей и ломит их. Этот мир был зеркальным двойником мира дневного света, только двойником, явленным в зеркале темном, которое отражает лишь… тень.

С первого взгляда окружающая местность казалась похожей на место, покинутое ими несколько мгновений назад — только все вокруг было окутано серым туманом; но при ближайшем рассмотрении оказалось, что деревья здесь имеют жуткие уродливые очертания и с ветвей их клочьями свисает мох, прикосновение которого к коже заставляло содрогаться от омерзения. Кусты здесь тоже были другими — более редкими и колючими, с большими, острыми, как кинжалы, шипами. Почва под ногами в основном была каменистая и голая, за исключением обширных участков, покрытых странным серебристо-голубым мхом, который рос неопрятными пучками и напоминал изодранный ковер. И в этих колючих зарослях наблюдалось какое-то раздражающее нервы движение, производимое некими существами, которых Эдан совершенно не хотел увидеть. С некоторыми из этих существ он познакомился довольно скоро.

— Стой, Эдан! Не двигайся, — сказала Сильванна, едва они двинулись вниз по тропе.

Она произнесла эти слова спокойно, но с силой, и что-то в ее тоне заставило Эдана застыть на месте.

— В чем дело? — тревожно спросил он.

— Просто не двигайся, — повторила она. — Не шевели даже пальцем. Даже не дыши. Стой очень, очень тихо.

Краешком глаза Эдан увидел, как она вынимает из ножен кинжал. Он недоуменно нахмурился, а потом почувствовал, как что-то ползет у него по шее сзади. Он тяжело сглотнул и стиснул зубы, пытаясь справиться с пробежавшей по телу дрожью. Что-то ползло по нему… что-то волосатое.

Сильванна быстро шагнула вперед, и лезвие ее кинжала сверкнуло. Эдан почувствовал слабый укол, когда кончик кинжала скользнул по его коже, а потом увидел, как Сильванна наступает ногой в грубой мокасине на что-то белое и многоногое. Сильное содрогание сотрясло все тело Эдана.

— Что это было? — тревожно спросил он.

— Паук-альбинос, — ответила она. — Маленький, еще детеныш. Они вырастают размером с твою голову, и это только туловище. Острые клыки, смертельный яд. Один крохотный укус, даже такого маленького паучка, — и без помощи целителя или мага ты в считанные секунды умер бы в страшных мучениях. Просто яд слишком быстро действует.

Эдан побледнел.

— Спасибо. Похоже, ты спасла мне жизнь.

— Просто держись подальше от висящего мха, — ответила Сильванна. — Они любят там устраивать гнезда и не видят разницы между мхом и твоими волосами. Если ты позволишь пауку забраться в свои волосы, даже если он и не укусит тебя, то все равно может отложить там яйца.

Эдану становилось дурно всякий раз, когда он думал об этом. С тех пор он участвовал во многих сражениях и встречался со многими ужасными обитателями Мира Теней, но ничто никогда не вызывало у него такого содрогания, как мысль о крохотных паучьих яйцах у него в волосах, из которых вылупляется множество маленьких белых паучков с острыми клыками, источающими яд. С тех пор он старался держаться подальше от висящего мха, словно прикосновение к нему было бы смертельным. И оно легко могло таковым оказаться, подумал Эдан, если учесть, какие существа скрываются в этом мхе.

— О чем ты думаешь? — спросила Сильванна, которая ехала рядом с ним по тропе, ведущей сквозь туманные леса. Ее голос мгновенно вернул Эдана к действительности, и он понял, что слишком увлекся воспоминаниями. В данных обстоятельствах впадать в задумчивость было опасно, а потому непозволительно, но он смертельно устал — и все они устали — и сознание его просто начало жить своей жизнью.

— Я думал о пауках, — ответил Эдан на вопрос. — О маленьких белых паучках, которые вылупляются из двух десятков крохотных яиц.

Несколько мгновений Сильванна смотрела на него, недоуменно нахмурившись, потом лицо ее неожиданно прояснилось.

— А, ты вспоминал о первом нашем путешествии через Мир Теней.

Он кивнул.

— С одной стороны кажется, что все это было только вчера. Но с другой стороны такое ощущение, будто с тех пор прошла целая вечность.

— Это было лет пять назад, да? — спросила Сильванна. — Или больше?

— Восемь, — ответил Эдан, улыбаясь про себя. Эльфы имели слабое представление о времени. Будучи бессмертными и, следовательно, имея в своем распоряжении вечность, они не придавали времени особого значения — в отличие от людей, которые располагали меньшим временем и потому уделяли ему больше внимания. — Восемь лет, за которые много чего произошло.