Сначала затребовали минометчиков. Если такие были, то выходили из строя и выстраивались в отдельную шеренгу перед общим строем. Затем артиллеристы. За тем спрашивались пулемётчики. Ваня Гаран поднял руку и толкает в бок Виктора, мол, поднимай тоже. Витька говорит ему, что и понятия не имеет о станковом пулемёте. Поднимай – требует Ваня – мол, научит. И Виктор поднял руку тоже.

Вдруг кто-то сзади толкает Витьку в спину и говорит – чего, дурак, поднимаешь, ведь это верная смерть. Виктора эти слова оскорбили, и он в сердцах что-то буркнул сзади стоящему, вроде – "Я пришел не отсиживаться за спиной товарищей, а бить фашистов! Понял?" – даже не глядя на прохвоста.

Набралась группа в 30 человек. Получили сухой паёк на несколько суток и двинулись походным маршем на Северо-Западное направление в сторону Евпатории. Стало заметнее холодать. Временами дул холодный, даже чуть морозный, порывистый ветер. Вообще-то в Крыму ветер почти и не перестаёт дуть. Было морозно, выпал снег.

Маршем прошли, немного, до первого перевала. Затем погрузились на грузовые машины, одна – "Студеббекер" и 3ИС-5. Проехали прилично, несколько часов езды и где-то во второй половине дня спешились возле какой-то автобусной остановки на автомагистрали Евпатория-Джанкой. Машины ушли назад.

Стоим, ёжимся. Холодно, мороз около -30*С, кругом снежная необъятная степь. Ветер слабый. Ждём команду. Наконец нас построили, и группа двинулась по шоссе дальше, на Север. Шли долго, к концу дня пришли в расположение воинской части, которая находилась в деревне Фрайдорф.

через крымскую степь

И так, группа определена. Виктор и Иван попали в одну часть и роту 1371 Краснознаменный Севастопольский полк, 3-й батальон. Пулемётная рота 414 Краснознамённой стр. Дивизии. Все грузины, в основном. Немного остальных национальностей: и русские, и армяне, азербайджанцы, татары, осетины, калмыки и др. Оказывается её так и окрестили – "Дикая дивизия". A они себя с гордостью называли – "Сталинская дивизия". Виктора, как еще молодого, назначили подносчиком патронов в расчет сержанта Гвинджилия.

Начались полевые тактические учения. Основная задача пулемётчиков обеспечивать огнём станковых пулемётов наступающие действия и прикрытие огнём по флангам батальона и его рот. В каждую стр. роту при боевых действиях придавались по взводу пулемётчиков. Каждый взвод состоял из двух пулеметных расчетов. Всего 3 пулемётных взвода в роте. Жизнь пошла полевая, окопная. Вот где действительно – шинель под себя, шинель на себя и шинель под голову. Спишь в курае – степная трава «перекати-поле». Ночью проснёшься – ноги закоченели (ведь мороз свыше -20*С, доходил и до -30*С), встанешь, попрыгаешь вокруг окопа и опять завалишься спать, пока не окрикнет команда – "Встать! Сменить позицию!" Бежишь куда-то в темень, батальон "наступает" вместе со всем полком на невидимого «противника». Это на учениях, конечно.

Дней десять так "наступали" а сторону Евпатории, на Юго-Запад. Но было тоже неспокойно. И до чего же обидно, когда прошел солдат войну, был слегка ранен, но остался жив и вдруг … Хоть ещё не знали, когда закончится эта война, но конец её уже был виден. И вдруг нелепая гибель солдата.

Так случилась и в тот один из декабрьских дней. "Наступая", менял боевую позицию наш батальон. При команде "Ложись!" все солдаты подразделения должны ложиться, выбирая на ходу по возможности скрытую позицию.

А куда спрячешься? – степь, поле, ведь не рыть же в морозной скованной земле новый окопчик.

Конечно же спешишь в уже готовые "окопчики" -воронки от снарядов и бомб, слегка присыпанных сверху кураём. И тепло, и не видно со стороны противника. Но беда подстерегает на каждом шагу.

Не все это знали, почти никто, – а в степном Крыму с водой оказывается очень плохо. Остались колодцы глубиной на несколько десятков метров, а, то есть и по 100, 200 и 300 м, пустых, без воды. Ничем не ограждённые. Сверху присыпаны только кураём. И один из солдат – Зайцев – автоматчик одной из стр. рот, менял позицию, хотел укрыться в таком "окопчике" и угодил в бездну. Eго достали с размозжённой головой, из глубины около 100 м. Там, в степи его и похоронили.

Однажды построили весь полк, здесь же, в степи, и зачитали приговор одному дезертиру. Оказывается, он дезертировал еще во время боёв за освобождение Крыма, весной 1944 г. Но службы контрразведки обнаружили его. И вот посла суда военного трибунала зачитали воинам приговор и тут же солдата расстреляли. Вот так, кто-то из подонков и бесславно закончил свою жизнь.

А дивизия всё идёт и идёт по степи. Днём идут солдаты иногда с учебными боями, ночью идут. Спят "на-ходу". Виктор уже свыкся с такой походной жизнью. Исполнилось ему в эти суровые походные дни 18 лет. Это он идёт и спит. Куда идет? А куда "ноги ведут", даже не споткнулся. А ведь в каждом взводе по "бричке", запряженных парой лошадей. Но жалели коней, ведь телеги полные скарбом всяким, взводным имуществом и станковыми пулемётами с боеприпасами.

Вдруг кто-то окрикнет, Виктор очнётся, смотрит – уходит куда-то в сторону. Бежит, догоняет своих, за хлястик шинели впереди идущего солдата зацепился рукой и пошел опять, с дремотой. Так и встречал свой день рождения, 18 лет исполнилось.

Остановились под Евпаторией на ст.Кара-Тобе. Пулемётной роте, в которой служил Витька, досталась на ночлег бывшая конюшня. Конский запах не особенно ощущался, зато есть крыша! А мороз не страшен – где – то раздобыли железную 200 л бочку. Сверху в днище (крышке) пробили дыру и поставили в неё водосточную трубу. Сбоку, ниже середины, прорубили две щели – одну чуть ниже другой, закидали несколько кирпичей во внутрь, на них положили железные прутья (из арматуры), получилось что-то вроде колосников. И затопили.