Марк Львович Радкевич (такова была его фамилия) проживал в центре города, в одном из домов, примыкавших к центральной площади, носившей имя вождя мирового пролетариата – Ленина. Многоэтажки эти были возведены в сталинские времена, потому считались до сих пор элитными. Судите сами: трехметровые потолки и средняя площадь каждой квартиры в 100 квадратных метров. Не хрущёвка какая-нибудь!

Я приехал, а поскольку подъезд был оборудован стальной дверью с домофоном, пришлось подождать, пока кто-нибудь и жильцов выйдет. Таковым оказался старичок с собачкой, и я, умильно улыбаясь, проскользнул мимо них в дверь. Пришлось постараться, чтобы найти квартиру господина Радкевича. А когда отыскал, позвонил, трепеща от волнения. Вдруг открывать откажется? Потому на всякий случай закрыл ладонью глазок.

– Кто там? – послышался противный голос Марка Львовича.

– Здорово, сосед! – прокричал я нарочно басовитым голосом. – Это… ешь твою в грош! Какого хера! Топишь ты меня!

– Боже ты мой… – послышалось за дверью. Затем – скрежет одного замка, второго, третьего… «Он там что, миллионы хранит под матрасом?» – иронично подумал я. Наконец, дверь (между прочим, стальная, едва ли не сейфовая, такую разве что гранатометом взрывать) открылась.

– Простите великодушно! – воскликнул Марк Львович, подслеповато вглядываясь в мое лицо. – Только вчера этот идиот-сантехник чинил раковину, и вот такое… Простите, вы кто?!

Я шагнул в квартиру, продавливая старикана внутрь. Теперь ты у меня попляшешь, старый хрыч. Настало твоё время бояться. Привык, понимаешь, что клиенты тебя боятся. Все переменилось с точностью до наоборот! Теперь я здесь такой смелый, и мне наплевать, выплатит мне стразовая компания компенсацию или нет.

– Кто вы такой… а! Сергей! Здравствуйте! – старикан пытается улыбаться, но получается у него гримаса.

– И вам не хворать, Марк Львович, – отвечаю сурово, чтобы до старикана дошла вся серьезность моих намерений. – Скажите, вам известно, что мой бизнес-партнер Макс погиб?

Немая пауза. Старик продолжает отступать вглубь квартиры, шурша тапочками по паркетному полу. Наконец, приходит в себя.

– Простите великодушно, Сергей, но вы так шутить изволите?

– Какие уж тут шутки. Я был в морге, видел труп своего лучшего друга. У него дыра в сердце. Его убили, – отвечаю жестко, коротко, чтобы проняло старикана.

– Боже мой… Какой ужас, – отвечает он. – Кто же это…

– Хочу у вас узнать.

– У меня?! – Марк Львович делает свои полупрозрачные старческие глаза полными удивления и шока напополам с трепетом.

– Именно у вас!

– Неужели вы думаете, что я причастен к смерти Максима?! – поражается страховой агент.

– Я пока ничего не думаю. И очень надеюсь на ваше содействие в этом вопросе.

– Моё?!

– Да. Скажите честно: откуда у вас информация о компании «Sputnik motors LTD»? – спрашиваю без экивоков.

Марк Львович молчит, поджав сухие старческие губы. И в этот момент у меня возникает мысль, что вся эта история с оффшором… уже не выдумка ли? Уж не постарался ли кто её придумать, чтобы поссорить меня с лучшим другом? А конечная цель очевидна: каждая страховая компания из кожи вон вылезет, чтобы не платить компенсацию. Здесь же получается так: Макс подстроил пожар, чтобы получить денег и вложить их в развитие своего кипрского бизнеса.

– Эта информация? – спрашивает стразовой агент, словно не поняв вопроса.

– Да! – уже почти рычу.

– Но это секрет! – возмущается Марк Львович.

– Послушайте, – говорю ему, стараясь оставаться максимально вежливым и сдержанным. – Погиб мой друг, Максим, с которым мы были знакомы с детства. При всех его недостатках он был замечательным парнем. Так вот. Из-за вашей информации, которая касается оффшорной компании «Sputnik motors LTD», я так думаю, он погиб. Его убили, понимаете? А это значит, что я с вас живым не слезу, пока вы мне не скажете, откуда информация взялась?! – это я уже буквально кричу, видя, как старикан бледнеет и съеживается.

«Расколется скоро», – думаю. Только надо бы ещё надавить!

– Если вы мне сейчас не скажете, я хрен положу на компенсацию от вашей страховой компании. Я вместо этого разнесу к херам собачьим вашу квартиру, а потом хоть полицию вызывайте! – угрожаю, потому что ничего иного мне не остаётся. И блефую, поскольку знаю, что не способен на такое.

– Хорошо! – вдруг кричит Марк Львович. – Я всё скажу!

Старикан ведет меня дальше, и мы оказываемся в просторной, обставленной красивой старинной мебелью комнате, где я обнаруживаю венецианский стул и занимаю его, а Марк Львович остаётся на ногах, словно ему предстоит, будто студенту перед экзаменатором, ответ держать.

– Я слушаю, – говорю ему.

– Подождите, – вдруг бормочет страховой агент и кладет руку себе на грудь, сморщившись. – Минутку…

– Нет у меня этой минутки! У меня друга убили, вы понимаете? – начинаю повышать голос. – И не просто человека, а такого, с кем я был знаком с детства!

– Да… да… я понимаю… – выговаривает старик, продолжая морщиться и проводить ладонью по груди. – Но и вы меня должны понять. Эта информация, о той оффшорной компании… я же дал слово.

– Послушайте, Марк Львович. Я бы очень не хотел прибегать сейчас к насилию. Вы старый человек, вам себя беречь нужно. Не знаю, кому вы там дали это слово, но обещаю, что никто от меня не узнает…