В 10 ч 30 м 26 июня командующий 104-м артиллерийским командованием генерал-майор Бёттхер отчитался о наличии боеприпасов для планируемой атаки: 1000 т, на 4 часа артиллерийской стрельбы. В первые три часа каждая батарея делает по 100 выстрелов, за четвертый час — по 200. Положение немецких войск оставалось прежним. С северо-востока от возможных атак советских частей со стороны Вентспилса и закрывая северный выход из Лиепаи, оборону держал 506-й пп. Он был усилен подразделением 403-го самокатного батальона. Под Дурбе вдоль железной дороги занимали оборону на восток два батальона 504-го пп. В Приекуле находился 530-й морской артиллерийский дивизион. Сюда же в 14 ч был отправлен особый отряд Биглера. Как было написано в журнале боевых действий морского командующего «С»: «Отряд Биглера отозван в Приекуле, так как его задача — при падении Либау немедленно занять верфь, пока была неосуществима».[287] Охрану дороги Приекуле — Скуодас — Дарбенай — Кретинга обеспечивал 859-й охранный батальон. В 19 ч 25 м в дивизию поступило сообщение из кригсмарине: «По показаниям пленного офицера-латыша (перебежчик), по слухам, ожидается прибытие подкрепления из Кронштадта — 7000 чел.». Это сообщение вызвало некоторый переполох у немецкого военно-морского руководства. Командующий крейсерами привел в состояние полной боевой готовности обе авиагруппы и 3-ю флотилию торпедных катеров.[288] К летчикам с той же просьбой напрямую обратился морской командующий «С».[289] На самом деле это были либо слухи, либо отголоски пропаганды, распространяемой среди советских войск политработниками. В 21 ч Лиепаю снова бомбили 5 бомбардировщиков.

Немецкая авиация хозяйничала в лиепайском небе. В 17 ч 25 м командир ЛибВМБ обратился спросьбой: «…Прислать хотя бы один самолет для поднятия настроения. Самолеты противника производят нахальство [так в оригинале — Авт.], летают буквально над головами. Авиация противника произвела бомбардировку стратегических объектов. Над городом на высоте 10–15 метров немецкие летчики делают правительственные [покровительственные — Авт.] жесты и улетают».[290] В большинстве случаев люфтваффе использовало бомбы ФАБ-100, но по береговым батареям (23-я и 27-я) применялись и ФАБ-500.[291]

На сухопутном фронте противники сблизились настолько близко, что немцы смогли миномётами обстреливать советскую 841-ю зенитную батарею, державшую оборону в районе левофлангового редута. В результате миномётного обстрела противника 25 июня была уничтожена пулемётная установка М-4, выверочная линейка дальномера и убито два бойца расчета. 26 июня после миномётного обстрела возник пожар, было разбито 10–15 ящиков боезапаса, выведен из строя орудийный расчет (3 чел. убито, 3 чел. тяжело ранено).[292]

26 июня потери немцев под Лиепаей продолжали оставаться высокими. Первоначально было доложено о 85 пропавших безвести в 291-й пд. Затем, в июле, эта цифра была уменьшена в два раза. Это было обусловлено спецификой рассматриваемого типа сообщений о потерях. В данном случае это потери по каналу медико-санитарной службы. Они подавались и датировались по состоянию на 18 ч каждого дня. Сведения о пропавших без вести в этих донесениях являлись грубыми и оценочными, количество возвратившихся уточнялось в последующих донесениях. Кроме этого, не все раненные проходили через войсковые медицинские пункты.[293] Тем не менее, потери в этот день были самыми большими из всех дивизий 18-й армии (приложение № 2).

В наступившей оперативной паузе, обе противоборствующие стороны под Лиепаей готовились к решающим боям. Немецкое командование готовило штурм города 28 июня. Оно планировалось следующим образом. С севера и северо-востока должен был наступать 506-й пп, а с востока через линию фортов — 505-й пп. Наступающие усиливались 403-м самб, 10-м пулб и морским штурмовым отрядом. Налаживалось взаимодействие с артиллерией и авиацией. Советское командование в свою очередь готовилось деблокировать город. В этих целях с севера должен был наступать 114-й сп, а с востока 28-й мсп и рижское пехотное училище. Осуществление этого замысла намечалось также 27 и 28 июня. Однако на планы обеих сторон кардинальным образом стала влиять оперативная обстановка, складывающаяся в полосе обороны Северо-Западного фронта. Передовой отряд L–I армейского моторизованного корпуса немцев переправился через Даугаву и ворвался в Даугавпилс. Для того, чтобы сбросить немцев с захваченного ими плацдарма, к городу стягивались войска. Для управления ими на Даугавпилское направление перебрасывалось Полевое управление 27-й армии.

Однако это было еще не все. Поражением закончился контрудар механизированных корпусов фронта. Передовые отряды немецких танковых дивизий устремились к переправе через Даугаву в Крустпилсе. Хотя мост в Крустпилсе успели взорвать, воспрепятствовать переправе немцам у командования фронта войск не было. Для этого из полосы 8-й армии выводились из сражения танковые и моторизованные части 12-го МК и перебрасывались на северный берег Даугавы.

Убытие 12-го МК из состава 8-й армии привело к кризису в ее обороне. Стрелковые дивизии 8-й армии приняли бой, как и 67-я сд, не развернутыми по штатам военного времени. Обороняясь от значительно превосходящего врага, они понесли большие потери и отступали под прикрытием 12-го МК. После того как 12-й МК перебросили нановое направление, сил сдерживать наступление германской 18-й армии укомандования 8-й армии не было. В этих условиях единственным правильным решением было как можно быстрее отойти к Риге и закрепиться на северном берегу Даугавы. Лиепая оказалась глубоко в тылу противника, и в этих условиях её оборона потеряла смысл, а гарнизон был обречён.

Решения об использовании частей 67-й сд менялись в соответствии от информированности командования о событиях на фронте. Уже в 14 ч 5 м командующий войсками 27-й армией отдал первое боевое распоряжение: «К вам идут части из Старожи, Скрунда, Кулдига. После соединения с этими частями немедленно эвакуировать семьи начальствующего состава и ценное оборудование промышленных предприятий, после чего отойти на рубеж Кулдига, Скрунда. Правее вас 114-й стрелковый полк, левее Мажейкяй — 8-я армия.»[294] Таким образом, первоначально 67-я сд после оставления Лиепаи должна была занять оборону по реке Вента.

Почти через полтора часа, в 15 ч 45 м командующий 27-й армии отдал второе боевое распоряжение: «Не ожидая соединения с поддержкой, немедленным прорывом оставить Либава и, подчинив себе моторизованный полк, батальоны Рижского училища и 114-й стрелковый полк, отойти на рубеж р. Лиелупе направлением Кулдига, Тукумс, организовав прочную оборону в полосе Ригас Иурмала, Пучас. Левее вас части 8-й армии.»[295] В этом распоряжении командиру 67-й сд приказывается отступать еще дальше и занять оборону западной части Риги по реке Лиелупе.