Один из мостов (так называемый «трамвайный») через Торговый канал. Фотография выполнена с южного берега, где держали оборону защитники города. 28 июня здесь проходила последняя линия обороны.

В журнале боевых действий[350] морского командующего «С» события 28 июня описаны следующим образом: «Незадолго до полудня 505-му пп и морской штурмовой группе удалось ворваться Либау. Два батальона 505-го полка и группа Биглера, которая была снова выдвинута вперед, завладели северной частью крепости. Группа Биглера заняла верфь ВМС [судоремонтный завод «Тосмаре». — Авт.]. До 23 ч верфь и военная гавань были очищены. Южная часть города сильно горела. Вечером и в ночь с 28 на 29 июня южная часть Либавы была взята 291-й дивизией после жестокого боя. Северная и южная часть затем была зачищена частями 291-й дивизии, верфь и ее окрестности — особой группой Биглера. 530-й дивизион с одной охранной ротой охранного батальона в течении ночи прикрывает Приекуле плотной круговой обороной. За ночь никаких особых событий не было». Весьма красноречивы воспоминания ветеранов немецкой морской пехоты. Даллмайер: «Наконец мы достигли по улице длинного здания, дивизионного медпункта русских, позже командного пункта 505-го пп. Начиная оттуда, по нам стреляли из домов, подвалов и с крыш. Несмотря на это сильное сопротивление, мы достигли городской площади. Тут мы понесли потери, в боях, проводимых с крайней жестокостью. Ручными гранатами мы очищали вражеские огневые точки… В конце концов наши роты продвинулись до реки, протекавшей через город посередине. На тот берег вел мост. Переправиться было невозможно, так как рискованное занятие штурмовать его могло привести к чудовищным потерям, потому что противник все еще занимал свои позиции и из-за каждого угла имел перед собой прекрасные мишени… Краузе увидел подошедшего к нему хауптманна из саперной роты сухопутных войск и сказал: «Надо убрать подрывной заряд с моста, это задача для саперов». Хауптманн: «Пока за нами не поставят еще две 8,8-сантиметровки излюфтваффе, яниодного человека в смертники не отправлю!». Кун: «Мы пошли вперед, через товарную станцию, через парк, до колбасной фабрики в Либаве. В первом уличном бою продвижения вперед не было. Наш командир роты Реттингхаус перебежал улицу и был ранен в ногу. Он дал приказ: «Назад и окопаться на краю парка». Он подозвал Дауфина, сказав, что он должен принять роту, и погнал посыльного, чтобы подвезли 8,8-см орудие напрямую наводку. Прибыло 10,5-см [орудие] на конной тяге, снялось с передка и обрушилось из-за прикрытия в виде деревянного забора на колбасную фабрику. Она загорелась, и мы взяли в плен порядочно раненых. У нас тоже было несколько раненых».[351] Эти воспоминания не стыкуются с представленной выше информацией из журнала боевых действий морского командующего. Возможно, боевые действия моряков в Старой Лиепае были частной инициативой командира группы Биглера. Или какое-то подразделение было отправлено на захват и зачистку коммерческого порта в городском канале. Часть защитников города вела боевые действия в других местах юго-восточнее Лиепаи. Для борьбы с вырвавшимися из окружения, в этот район срочно начали перебрасывать 374-й пп 207-й охранной дивизии.[352]

Немецкие войска на улицах Лиепаи. В центре немецкий солдат через репродуктор предлагает защитникам города сдаться.

Подбитая немецкая техника на улицах Лиепаи. Специальная модификация полугусеничного автомобиля Sd.Kfz.10 с 20-мм автоматической зенитной пушкой Flak.38, борта откинуты. Возможно из состава 1. Kompanie Fla Batallion 31. Его забросали гранатами комсомольцы под окнами гостиницы «Норд».

В 18 ч 15 м 28 июня косновным силам дивизии вышел 3-й батальон 506-го пп. В 20 ч 50 м, для предотвращения новых попыток прорыва, дорогу южнее озера Тосмаре перекрыл 2-й батальон 504-го пп с приданным ему 10-м пулеметным моторизованным батальоном. Историк 291-й пд также оценивает бои в Лиепае как исключительно тяжелые. «Однако только на следующий день им удалось полностью развить первоначальный успех и войти в крепость, а штурмовыми отрядами даже в город. Завязались исключительно тяжелые ожесточенные уличные бои. Враг огрызался огнем замаскированных в амбразурах пулеметов. Вражеское сопротивление было подавлено только после того, как подтянули тяжелые пехотные орудия, стрелявшие прямой наводкой, а также тяжелые гаубицы и мортиры, которые вели огонь с закрытых позиций. На следующий день были зачищены город и порт. Первое тяжелое сражение было победоносно завершено. Оберст Ломейер получил рыцарский крест. Дивизия добилась большого успеха, однако одновременно это было трудным уроком. За успех пришлось платить кровью».[353]

В честь оберста Ломейера немцы даже назвали улицу в Лиепае. Правда, возможно, уже после его гибели под Ленинградом в 1942 году, так как карта города, на которой фигурирует улица «Оберста Ломейера», датирована 1944 годом. Примечательно, что в 1941 году в ста метрах от этой улицы немцы устроили место массовых расстрелов.

Падение Лиепаи привело к свертыванию всей системы береговой обороны южного берега Ирбенского пролива. Бывший командир одной из береговых батарей вспоминал: «27 июня 1941 года мы получили приказ командира сектора береговой обороны Виндавской военно-морской базы, полковника Герасимова и комиссара полковника Шкарупо, уничтожить батареи и маяк. А самим отходить на острова. Для нас это было непонятно, эти батареи обошлись государству в миллионы рублей, батареи не произвели ни одного выстрела. Пришлось выполнить приказ и уничтожить батареи и маяк. Командующий флотом Трибуц отдал приказ коменданту Береговой обороны генерал-майору Елисееву выслать два транспорта. 27 июня к нам на траверз батарей подошли два транспорта, на них погрузился личный состав батарей, строительная рота, а также некоторый боезапас и техника».[354] Это воспоминание точно отражает картину произошедшего. Можно добавить, что после того, как из Вентспилса ушли советские войска, старшим на южном берегу Ирбена оставался командир 10-го оаждд майор Крайнев. После его неоднократных запросов командующий КБФ приказал уничтожить батареи, а коменданту БОБР выслать к маяку Микельбака транспорт «Кретинга» и буксир. Только 28 июня под прикрытием двух самолетов 15-й оаэ произошла переправа советских подразделений. Из оперативной сводки № 9 коменданта БОБР от 30 июня: «Из прибывшего батальона Крайнова сформирована стрелковая рота (на велосипедах) в количестве 224 чел. 30.06 заняла позицию в районе Вальяла [ныне Виливалла. — Авт.] с задачей взаимодействия с 46 и 79 СП, уничтожения воздушного десанта, диверсионных групп в районе дислокации и в центральной части о. Эзель [ныне Сааремаа — Авт.]»[355]

Командир 40-й ББ капитан Коган З. П.

Командир 45-й ББ капитан Живодер П. Ф

Комендант Береговой обороны Рижского залива генерал-майор береговой службы Елисеев К. Б.

В течение дня в порты острова Сааремаа приходили транспорты, вышедшие накануне из Риги и Вентспилса. В Курессааре прибыло 7 транспортов и два буксира из Риги. В западную бухту — Кихелконна прибыло шесть транспортов из Вентспилса. К утру ОЛС и 1-я бригада подводных лодок собрались на рейде Куйвасту. Транспортные суда, прибывшие из Риги в Пярну, постепенно проводились через Мухувэйн в Таллин и далее в Кронштадт. Отряд торпедных катеров перешел в Рохукюла. Здесь же теперь дислоцировалось и управление ПрибВМБ. Авиация противника вела постоянную разведку в Ирбенском проливе и начала бомбардировку кораблей, находящихся в Мухувейн. Подводная лодка «Л-3», после проведенной минной постановки у Мемеля, ушла в Кихельконну.[356] В этот день погибла подводная лодка С-10. В ночь на 28 июня с «эски» пришло сообщение, что она имеет повреждения, не может погружаться и утром будет в Лиепае. Фактически сигнал «Терплю бедствие» был получен почти одновременно с отдачей приказания на С-10 в Лиепаю не заходить, а следовать в Даугавгриву. По немецким данным, утром 27 июня севернее мыса Брюстерорт, находившийся в дозоре сторожевик V.307 был атакован подводной лодкой. В ответ было сброшено 4 глубинных бомбы, а вскоре к месту боя подошли тральщики, сторожевики, охотники, появление которых, возможно, было принято командиром С-10 за погоню. Дальнейшая её судьба неизвестна. Возможно, эта подводная лодка погибла на минах в районе Пиллау или Лиепаи.

Боевые действия в районе Лиепаи 28 июня 1941 г.

Боевые действия 114-го сп 67-й сд и защитников Лиепаи с 30 июня по 2 июля 1941 г. под Ригой.

Особое внимание немецким и советским командованием уделялось разведке положения дел в Лиепае. Для этого посылались гидросамолеты. Вечером 27 июня немецкий Ar.95 облетел порт. Ранним утром 28 июня облет повторили Ar.95 и два Ar.196, доложив о наличии поврежденных судов в порту. «В ночь на 28 июня гидросамолетами была атакована Торговая гавань Либавы, где обнаружено 5 торговых судов, одно 5-6000 т, остальные 3000 т. Было замечено движение в гавани, похожее на перегрузку. По данным летчиков военная гавань вся горит, как и радиостанция, и радиовышка в гавани. Русские опознавательные сигналы, судя по всему — белая ракета. Пароходы атакованы четырьмя бомбами SC 50. Они упали в воду около борта и там взорвались. Пулеметный огонь был только с земли, очень слабый».[357] Вероятно, оставшиеся в городе защитники Лиепаи пытались вывести из порта корабли и эвакуироваться на них. Во второй половине дня 28 июня 125-я авиагруппа атаковала порт Лиепаи. «В гавани Либау многочисленные транспорты атакованы десятью бомбами SD (5 самолетов). Достигнуты следующие попадания: в один транспорт три попадания, еще в один два в корму, два попадания в 2 м от борта. Плюс еще пароход на 3-4000 т получил бомбу, сильно задымил, в носу после сброса бомб взрыв с ярким пламенем. Две бомбы в кормовую часть 3000-т[онного] парохода. Две бомбы позади него. В Либау ПВО нет, несмотря на пролеты на бреющем».[358] После этого налета остававшаяся надежда защитников города уйти морем была ликвидирована.

Советская авиаразведка Лиепаи завершилась трагично. Два гидросамолета МБР-2 изсостава 15-й оаэ, совершавшие разведку по маршруту Кихелькона — Гогланд — Лиепая — Кихелькона, были сбиты в 4 ч 50 м 28 июня двумя Ar.196. Погибли экипажи старшего лейтенанта К. Г. Калмыкова и лейтенанта М. П. Кинева.[359]

В 17 ч 40 м немцами была перехвачена очередная радиограмма от командующего КБФ: с 28 июня он запретил всем кораблям заход в Лиепаю, Вентспилс и Даугавгриву. В 23 ч 3 м военно-морское руководство получило доклад морского командующего «С»: «Дивизия докладывает: s средней части города, S северной части Либау после тяжелых уличных боев с коммунистами в наших руках. Морской командующий «С» вместе с батальоном Биглера захватили в неповрежденном состоянии верфь «Тосмаре». МАА 530-й морской дивизион 29 июня рано утром будет выслан в Либау. Состояние русской береговой артиллерии в Либау пока непонятно. Дивизия временно организует две береговых батареи сухопутных войск. В Военной гавани на нынешний момент пять подводных лодок и один эсминец, вероятно «Ленин», обнаружены затопленными».[360]

Последние бои защитников Лиепаи (29 июня — 2 июля)

Утором 29 июня немцы окружили здание военно-морского госпиталя. Начался обыск и поиск оружия, раненые сбрасывались с коек. Выставив в коридоре караул, немецкие офицеры собрали персонал и потребовали выдать комиссаров, коммунистов, комсомольцев и евреев. Начальник госпиталя военврач 1 ранга И. И. Чинченко заявил, что таковых нет, нет списков и документов на раненых. Немцы изолировали начальника госпиталя и несколько часов допрашивали его, а затем приступили к допросам остального персонала. Согласно воспоминаний Соловьёвой и Заволоки, врачей госпиталя допрашивали три дня, в результате чего временно, до их возвращения, прекратились перевязки. Ничего не добившись, немцы объявили госпиталь лазаретом для военнопленных.[361]