– Слава Священному Союзу, ты пришла в себя! – произнес Эрик уже на эсфирани, внимательно посмотрев на меня своим соколиным взглядом. – Мне казалось, что я сойду с ума за эти две недели.

– Две недели? Мы провалялись тут целых две недели? – воскликнула я, придя в ступор.

О Боги, да за это время все что угодно могло случиться!

– Так, давайте-ка быстро рассказывайте нам, что тут произошло, пока мы без сознания лежали! – потребовала Марьяна, и мы с ней тут же согласились.

– Начнем с того, - заговорил Эрик, все еще обнимая меня, - что ваше исчезновение до ужаса напугало ваших питомцев.

– Где они сейчас? – перебила я его, не на шутку волнуясь за свою Бастет.

– Безумно переживают. Правилами Эсфирского Мирового Медицинского Уложения животным длительно находиться в медучреждении нельзя, но я позволил вашим четвероногим подругам ненадолго вас навестить, - рассказал нам Мариус.

Шторм эмоций кипел во мне, накрывая с головой, миллион мыслей и чувств опережали друг друга.

– Нам удалось остановить большую волну? – спросила Эмилия, опередив меня.

– Удалось, - ответил Мариус, с нежностью убрав темную прядку от ее лица. – Но, хочу признаться, во мне все еще тлеет желание за такой демарш надавать тебе по попе.

– Мои желания абсолютно идентичны, - медленно промолвил Эрик, посмотрев на меня таким многозначительным взглядом, что меня сразу бросило в жар. – Сказано ведь было – сидеть и никуда не встревать!

– А мы взяли и встряли, - ответила я упрямо.

– И не могли не встрять, - поддержала меня Марьяна. – Если только нам оказалось под силу повлиять на это, то почему бы нет.

– Вот именно. Большая сила просто так не дается. Я больше, чем уверена, что благодаря нашим усилиям, катастрофа миновала, - добавила Эми. – Ведь это так?

– Да, у вас получилось ослабить волну настолько, что она едва дошла до первой береговой линии, не принеся никаких существенных повреждений. Уровень воды, достигшей зданий был чуть выше щиколотки, - сообщил нам Мариус.

– Мы смогли, девчонки! – довольно промолвила я, переглянувшись с подругами.

– Ценой магического и нервного истощения, из-за которых ваш организм просто ушел в спячку на целых две недели, - заметил Эрик. – Все-таки, даже для магов Триумвирата такая нагрузка не прошла бесследно.

– Но сейчас я чувствую себя в полном порядке, - заявила Марьяна.

– Как и я, - согласилась Эмилия,

– И я тоже, - констатировала я.

Из коридора донеслись торопливые чеканящие шаги.

– Кажется, это Рейнар, - сказала Марьяна. – Я его по шагам даже узнаю.

В подтверждение ее слов, в дверном проеме появился брат Марьяны, и теперь уже наша лисица, спустя мгновение, оказалась в родных объятиях.

– Я до сих в шоке от того, как тебе пришло в голову пойти на такое, - признался Рейнар, обнимая сестру.

– Ты же мой брат и знаешь меня с самого рождения на протяжении двадцати лет. За эти годы пора бы и привыкнуть к моим внезапностям, - парировала со смехом Марьяна.

Легкий туман в моем сознании, навеянный пробуждением, постепенно рассеивался, и передо мной вновь восставали из вечности воспоминания о прожитых жизнях. Интересно, а у моих подруг тоже что-то подобное было или это только со мной так вышло?

– Девочки, а вам ничего не снилось, пока мы в глубокой спячке тут лежали? Никаких экскурсов в прошлое? – решила я уточнить у подруг.

Обе, услышав мой вопрос, заметно изменились в лице и сникли.

– Ох, что я увидела, - покачала головой Эмилия. – Мне теперь нужно время, чтобы переварить это.

– Честно говоря, я бы предпочла жить без этого знания, - сказала Марьяна, тяжело вздохнув. – Все-таки недаром после смерти душа проходит через забвение.

– Только вот на нас законы Мироздания споткнулись, - произнесла я, попутно стараясь вспомнить, что же меня так напугало в этом необычном сне.

Какая-то женщина… Ее лицо… Я снова погрузилась в воспоминания о безвозвратно ушедшем прошлом, возвращаясь мыслями к самым страшным для меня минутам. Вспышка узнавания озарила меня, подобно яркой молнии и поразила, вогнав в оцепенение. Ужас сковал холодом пальцы. Ее голос снова звучал в моей голове через воспоминания. Неизменная улыбка с каплей надменности в черных, как ночь, глазах. Гордое снисхождение под маской умиления. Обрывки фраз, сказанных мне в разных моих воплощениях. «В таком случае, совсем скоро ты будешь умолять о быстрой смерти… Твоя песенка спета, девочка Северного Ветра. Я с удовольствием тебя добила бы, но… Прелестное юное дитя, какая же ты милая и забавная…»