– Давид, пожалуйста, отдай!
– попыталась попросить спокойным голосом.

– Не в этой жизни, Ника!
– усмехнулся Третьяков, повторив мою утреннюю фразу.

От злости у меня все поплыло перед глазами. Я с трудом сдержалась от того, чтобы не расцарапать ногтями эту самовлюбленную физиономию.

Медленно выдохнула воздух, чтобы хотя бы попытаться успокоиться.

– Можешь забрать альбом. Делай с ним, что хочешь, - меня передернуло.
– Отдай флешку, на ней все мои фотографии!

– Вот как?

Вытащив конверт, вытряхнул из него маленький пластиковый аксессуар, сжал его между пальцами.

– Значит, очень хочешь получить обратно?
– прищурил глаза.

Я хранила фотографии на флешке, потому что у меня не было личного компьютера, и я боялась, что на них наткнется моя не в меру любопытная мама, не одобрявшая мой выбор профессии. Но теперь вдруг поняла, как глупо было не сохранить их в облаке - послала бы на собственную почту, дело заняло бы пять секунд.

А теперь мое будущее оказалось в руках у… Давида Третьякова?!

– Что бы такого у тебя за нее потребовать?
– задумчиво протянул парень.

Его взгляд остановился на моих губах…

«Потребует его поцеловать?», промелькнуло в голове.

При мысли об этом у меня появилась постыдная слабость в ногах. Он стоял так близко от меня - мне было хорошо видно его рот, красивый, возбуждающий, с острой ложбинкой лука купидона и полной нижней губой. До меня доходил аромат его дорогого парфюма в смеси с легкой ноткой табачного дыма.

Сглотнула… постаралась восстановить дыхание.

Я не хотела хотеть его поцелуев - ведь этот парень бесил меня сильнее, чем это было возможно. Но… ладно, это я как-нибудь переживу. Лишь бы отдал мою несчастную флешку!

– Ну что, Ника, будешь послушной девочкой?
– улыбнулся Давид.

Сжала зубы от злости. Может, попробовать отобрать ее силой? Нет, это дохлый номер, однозначно - парень намного сильнее меня, выше, и куда более ловкий, одним словом - тренированный спортсмен. А я на каблуках…

– Не слышу тебя, - улыбнулся шире.

– Да, - пробормотала, чувствуя, как к моим щекам приливает кровь.

– Чуть погромче!

– Да, мать твою!
– выкрикнула со злостью.

Третьяков спрятал мою флешку во внутренний карман своего пальто.

– Ну, и отлично. То-то же. Итак… во-первых, ты дашь мне номер своего телефона - терпеть не могу проигрывать пари, - окинул меня еще одним пренебрежительным взглядом.

Значит, он не просто решил попросить мой номер… Пари? Так это было пари?..

На секунду я задохнулась от ненависти, острой, зашкаливающей, невыносимой.

– Диктуй, Ларина, - вытащил свой смартфон, - но имей в виду - если окажется фальшивым или ты не ответишь на звонок, когда позвоню (если позвоню), я смою твою флешку в унитаз.

Через силу выдавила из себя нужные цифры.

– Сразу бы так! Ты тут новенькая, и еще не поняла, что к чему. Заруби себе на носу - я всегда получаю то, что хочу. Увидимся завтра, послушная девочка!

И развернувшись, мажор направился обратно к школьному крыльцу, а я осталась смотреть ему вслед… смотреть, мечтая о том, чтобы на его дурную голову упал метеорит, чтобы его поразила молния, чтобы он провалился в открытый канализационный люк. Чтобы произошло хоть что-нибудь, что сбило бы спесь с этого наглого избалованного ублюдка.

Меня трясло.

Подожди, Третьяков… Может не сегодня и не завтра, но я заставлю тебя заплатить за все. Я нанесу тебе такой удар, что ты дышать от боли не сможешь. Подожди, наглый мажор…

Ты свое еще обязательно получишь.

* * *

Поднявшись в свою новую квартиру на одиннадцатом этаже элитной высотки, богато декорированной арками, колоннами и облицованной искусственным мрамором, я столкнулась в коридоре с мамой.

– Почему задержалась? Урок закончился больше часа назад!

– Ты это серьезно?
– провела ладонью по лбу.
– Мне сколько лет, по-твоему - пять, десять?

Как же я устала, просто сил уже не хватает!..

– Живешь под моей крышей, будь добра делать, что я говорю! Ты должна была прийти час назад и присмотреть за братом!

– Это не твоя крыша, а Рахметова.

– Язык придержи! Ты с матерью разговариваешь!

Я разговариваю с той, что шесть лет жила припеваючи за счет алиментов, которые ей переводил мой папа. Мне исполнилось восемнадцать, и денежный поток иссяк - что-то мне подсказывало, что именно это сподвигло ее снова выйти замуж, и не за кого-нибудь, а за бывшего соседа по квартире. С чего бы ей ждать столько времени? Жена Рахметова умерла четыре года назад. Любила бы мама его хотя бы немного - давным-давно была бы замужем.