— На, смотри и примечай, — сказал Игорь, передавая оптику Михаилу.

Штейн с интересом рассматривал, как он сразу сказал, «варягов». Все присутствующие были уверены, что умник имел в виду норманнов, шведов, данов, норвегов, но Михаил стал разъяснять, что варягами могли быть и представители кривичей и балтских племен, полабских славян, да и интернациональные команды могли быть. Пришлось толкнуть Штейна и показать в сторону пришлых, чтобы прервать начавшуюся лекцию.

— Они не пойдут в протоку, вряд ли даже останутся на ночь на нашем берегу Днепра, — сделал заключение Умник.

— Объясни! — потребовала Света и включила свои женские чары. — Мишенька, мы не такие начитанные, как ты, нам нужно все разжевать, пожалуйста.

— Ну, — немного покраснел Штейн. — Они заприметили родник и набирают воду в кожаные мешки, типа бурдюков, если бы собирались оставаться, то воду набирали бы перед отплытием, зачем несвежая теплая вода? Костров не разжигают, скинули камень, типа якоря, а не вытягивают драккар. Весла не сушат. Вообще-то, противоположный берег намного лучше для стоянки, там и защищенность плотным кустарником со стороны берега и отличная поляна для лагеря, корабль можно чуть ли не целиком вытянуть. Может, и хотели пройти по протоке, вон с шестом один возвращается, мерял глубину, но не решились. Драккар с тяжелым грузом, большая осадка.

— Слушай, Штейн, а ты стратег, я и долю того, что ты тут рассказал, не заприметил. Да чего там, ни хрена я подобного не заприметил, — похвалил умника Игорь.

— Ты смотришь на человека, как на противника, а я, как на объект исследования, у каждого свое, — философски ответил Михаил.

— Может быть, но время теряем, нам нельзя выходить из укрытия лагеря, пока нельзя. Или не дорогой у городища, она может просматриваться, а другой то и нет. Если заметят, то проблем не оберёмся, а уже обед. Так, — опомнился Игорь. — Света срочно беги к Алику, пусть пулей к местным. Никаких огней, ничего. Не показываться, не ездить на тракторе, или телеге. По норам всем сидеть, но при оружии. А лучше, пусть незаметно выдвигаются сюда, мало ли гости придут, может хоть пугнуть огнестрелом получится.

Наблюдение затягивалось, каждому хотелось насмотреться на пришлых варягов, или кто там действительно такой прибыл на корабле.

Дождавшись прихода Светы, которая не забыла прихватить лук и оставшиеся у нее последние восемь стрел, остальные по итогам боя с волками пришли в негодность, Солдат оставил ее с Умником наблюдать за пришлыми, а сам пошел в лагерь. Игорь просил девушку, чтобы та не болтала всем оставшимся студентам, пока, он сам не переговорит с «законно избранной властью».

Как и ожидал, набравшийся терпения и выдержки Солдат, иначе мог бы уже силой навязать свои правила, встретил много скепсиса и насмешек со стороны студенчества. Но сразу стал обламывать этих хохотунов, или как будет звучать это слово в женском роде? Поскольку парни как раз трусили и им было не до смеха, а вот бесстрашные девы вели себя вызывающе с огромной долей скепсиса.

— Так, «президенты», идем со мной, быстро, времени мало, сами посмотрите. Остальные, если жить еще не расхотели, сидите, как мыши, — сказал Игорь, а законно выбранные власти продублировали приказ-просьбу Солдата, чтобы не выглядело, как будто свободные люди с возможностью выбора, подчиняются изгнанному тирану.

— Я присмотрю, — сказал вслед Костя таким тоном, что в двух словах читалось и «виноват» и «исправлюсь» и еще много чего.

Константин уже понял, что совершил ошибку. За уже как два часа после выборов руководства не было ни одного дельного указания, ничего не решено. Трупы Алексей Михайлович сказал не трогать, так как милиция не простит, горячий обед готовить нет смысла, поели сухим пайком, по банке тушенки, а хлеба на всех и не хватило. Приказ идти на разведку, озвученный Николаем — «вице-президента», прозвучал для Кости, в смысле «уйди с глаз моих долой». Он и сходил, взял парней, которые уже предупредили, что собираются уходить от этой непонятки, если не будет движения от начальства.

В разведке группа ничего не высмотрела, в деревню «отцы основатели лагерной демоктарии» и справедливого общества строго-настрого приказали не посещать, чтобы не нервировать местных. Любая инициатива, как видел это Костя, заканчивалась в обвинении «как Посталовский», утверждая, что Солдат ошибается и ничего не понимает в справедливом управлении, а хочет узурпации власти. Какая власть? Тут речь идет о выживании, или ждать следующей ночи и волков? Даже Лида уже начала нервничать и, если бы не личные мотивы, уже давно перешла бы к Игорю, а за ней и большая половина оставшихся. Преподаватели начинали терять авторитет, периодически споря друг с другом.

— Ты, Костя не дури, а собирай народ, и готовьтесь к выходу. Там такие волкодавы приплыли, хоть и низкие, лохматые, но мы все слабее их духом, проиграем. Меняться нужно всем внутренне, а не в игры демократические играть. Я жду… И еще, ментов нет, признаков техногенной цивилизации нет, лучше отталкиваться от того, что мы тут одни такие и выживать, чем ждать с моря погоды и сгинуть, — сказал Игорь и повел под злобное ворчание «президента» и его «вице».

Они обвиняли Посталовского в том, что он нечестный политик, но с наигранно надменным видом, выслушали Солдата. С ухмылками, но засобирались пойти посмотреть на «галлюцинации неадекватных личностей».

Так оба, и Алексей, и Николай, отправились за Игорем, даже не удосужившись отдать распоряжения остававшимся студентам, которых было необходимо отвлечь работой. Не дойдя до места, откуда велось наблюдение, лидеры студенческой общественности вспомнили, наконец, что государство не должно оставаться на «премьер-министра» и один из них обязательно нужен в лагере. Так что Шац опасливо пошел следом за Игорем, а его заместитель отправился в лагерь, впрочем, они и отошли то на сотню шагов.

* * *