Ладно, это было странно. Я ожидала, что мы все окажемся в тюремной камере, пока не сможем передать кому-нибудь запись.

— Что происходит? — Исайя спросил Лео.

— Эмметт передал запись Люку.

Моя челюсть упала. — Уже?

— Они друзья. Он позвонил Люку перед тем, как мы пришли сюда сегодня вечером. Спросил, сможет ли он послушать кое-что.

— Так он… все это время?

Лео кивнул. — Все время.

Я посмотрела на Исайю. — Это значит, что мы свободны, да? Этого было достаточно?

— Я не знаю. — Он моргнул, его рот опустился, когда он уставился вниз на тротуар.

Люк кивком приказал Дэшу отпустить Маркуса, а затем быстрее, чем я когда-либо видела в кино или телешоу, защелкнул наручники на запястьях Маркуса.

— Хорошая работа, — усмехнулся Лео, хлопая меня по плечу. — Я не думал, что ты сможешь это сделать, но Дэш сказал, что если кто-то и сможет, то это будешь ты. И он был прав. Как только ты начала злить Маркуса, вывела его на эмоции, я понял, что он у тебя в руках.

Я не могла в это поверить. Я моргнула, не зная, что сказать. — Спасибо?

Лео кивнул и пожал руку Исайе, затем засунул пистолет за пояс джинсов и пошел прочь. Он прошел мимо полицейских, бросил подбородок Дэшу и скрылся в квартале.

Маркус что-то крикнул, когда Люк запихивал его на заднее сиденье полицейской машины. Его жена, бедная женщина, причитала.

— Мы свободны. — Эти слова странно прозвучали из моих уст. Когда я посмотрела на Исайю, он качал головой в неверии. — Мы сделали это.

— Нет, это сделала ты. — Он улыбнулся. Я потеряла его из виду, когда он сжал меня в своих объятиях. Его грудь начала дрожать, и мгновение спустя я поняла, что он смеется.

Исайя смеялся.

Он был глубоким и раскатистым. Сексуальный и настоящий. То, что я хотела слышать каждый день до конца своей жизни.

— Мы свободны, — повторил Исайя мои слова, отпуская меня.

Его лицо было освещено красным и синим светом от полицейской машины. Моя щека пульсировала, и, скорее всего, на этой неделе у меня будет синяк или даже фингал. Я заблокировала все это. Я заблокировала все, кроме своего мужа.

— Я должен отпустить тебя, — он заправил прядь волос мне за ухо, — но я не собираюсь этого делать.

— Это все равно не сработает. Куда ты, туда и я, помнишь?

Он опустил поцелуй на мои губы. Это было не более чем прикосновение, но в нем было столько любви и обещания. Исайя и его простые жесты. Он брал тихие моменты, те, на которые больше всего обращали внимание, и делал из них максимум. — Я люблю тебя.

Я улыбнулась ему в губы. — Я тоже.

Tри года спустя…

— Вау. — Мои глаза окинули белый шатер. — Это что-то другое.

— Они точно привели в порядок кладбище. — Исайя взял меня за руку и повел к нашим зарезервированным местам.

Мы сидели во втором ряду со стороны невесты, на месте, отведенном для семьи. Белые складные стулья были расставлены в идеальном порядке. Их было не так много, но почти все были заполнены.

Под нашими ногами зеленела трава. Участок за гаражом, который когда-то был заполнен старым хламом и запасными ржавыми деталями, полностью преобразился. На это, должно быть, у ребят ушли месяцы.

Старые машины были перевезены за здание клуба. Они были скрыты рощей деревьев. Трава была коротко подстрижена, удивив всех нас пышным ковром, который скрывался под многолетним запустением.

В цветочных горшках росли разноцветные петунии и зеленые лианы сладкого картофеля. Деревья по краю участка за последние три года сильно разрослись. Их листва закрывала часть яркого июньского солнца.

— Теперь мы можем устроить здесь нормальное барбекю. — Исайя оглянулся через плечо на цементную площадку и стол для пикника возле стальной стены магазина.

Я проследил за его взглядом, представляя себе отца, сидящего там. Стол стоял на том же месте, что и много лет назад, когда у нас состоялся один из первых разговоров. Прошло уже более трех лет, а воспоминания о нем все еще вызывали слезы.

— Он был бы так зол сегодня, — пробормотала я. — Но он бы все равно пришел.

— Как и все мы. — Исайя подвел меня к нашим местам. Напротив, нас Брайс боролась с трехлетним Ксандером и двухлетним Зиком.

— Сидеть. Лежать. — Ее ноздри раздувались. — Если вы двое не прекратите драться, я клянусь…