— Целых десять минут? Я тогда успею еще принести уголь для плиты и воду.

Абрахам отпустил Лейзу. Его объятия были крепкими, надежными, и, в тоже время, нежными. Она знала, что ее Абрамчик и мысли не может допустить о грубости или рукоприкладстве. Вскоре все было внесено на кухню. Конечно, у мужчины все это заняло куда как больше десяти минут, но Лейзе было очень дорого внимание мужа. Что такое десять минут и такое отношение к ней? Я вас умоляю!!! Она слила мужу на руки, подала полотенце, все делала так же, как и обычно, как в любой будний день их повседневной жизни.

— Девочки еще не пришли? — Спросил Абрам, принимаясь за еду.

— Еще нет… — Лейза вздохнула.

Она ждала их, чтобы те поели, сама что-то перехватив, когда готовила, что-то попробовала, но покушать она могла только тогда, когда накормит всех своих. И частенько случалось, что ей оставались совсем небольшие крохи. Дети росли, а мужу надо было иметь силу, чтобы работать.

Первой появилась Эва, когда отец еще ел. Она была чем-то расстроена, это было заметно по тому, как рассеяно поздоровалась с отцом, не поцеловала маму, как обычно происходило вечером, а сразу пошла в комнату.

— Эва, садись кушать! — почти крикнула ей в спину Лейза.

— Не буду, мама, я не голодна.

— Молодо-зелено, — с улыбкой проговорил отец, — в этом возрасте сердечные драмы кажутся такими серьезными.

— Ой, Абраша, Эвочка меня беспокоит меньше, а вот Монечка, совсем другое дело. Тебе не кажется, что она засиделась в девках?

— Не кажется… У тебя фасолевые котлетки сегодня удивительно вкусные. Знаешь, что я люблю поджаристую корочку…

— Ты меня совсем не слышишь?

— Ну, судя по тому, что я встретил ее каких-то четверть часа назад под руку с парнем, не все так безнадежно.

— Послушай сюда, я говорю, что ее Рома, это несерьезная партия, они не подходят друг другу. Я не могу не переживать.

— Я с тобой совершенно согласен, как согласен был Моисей со всеми заповедями, вместе взятыми и каждой из них по отдельности. Но я встретил ее совсем не с Ромой Нахманом, а с совсем другим, интересным молодым человеком.

— С кем же это? — В голосе Лейзы проснулся живой интерес.

Но Абрахам был невозмутим. Он допил компот, который жена приготовила еще вечером, и который успел остыть и стать приятно-охлаждающим напитком, таким необходимым этим жарким летом.

— Я не знаю этого парня, но выглядит он достойно.

Лея поняла, что больше из мужа ничего не вытянешь, было видно, что он устал, что ему надо отдохнуть. Работа в совхозе КИМ была тяжелой — они сажали лозу по склонам могилевских холмов, а виноградники требовали постоянного ухода. Очень часто он приходил с работы черным, уставшим как черт, и сил не было даже на еду.

— Я нагрела тебе воду, — сказала она, чтобы как-то показать мужу, что тема разговора исчерпана.

— Спасибо! Сегодня все было особенно вкусно.

Как только отец ушел, появилась Ребекка, как всегда, минута в минуту.

— Как праздник? — спросила мама, когда дочка уселась за стол.

На кухоньке было тесно, за стол одновременно могли сесть двое, никак не больше, поэтому ужинали и завтракали обычно индивидуально, а вот в выходные дни за обеденным столом вся семья была в сборе.

— Очень здорово! Мы были всем коллективом. Есик договорился о выступлении в депо, а еще к нам подошел молодой политрук из пограничников и пригласил выступить у них. А еще был летчик, он делал фигуры высшего пилотажа, даже мертвую петлю. Представляешь, точно знаю, по каким законам это можно сделать, но знать и видеть — это совершенно разные вещи. Я впервые видела это сама, своими глазами!

— Кушай, кушай, холодным будет невкусно.

Мама остановила поток слов, чтобы дочка смогла спокойно поесть.

Рива ела спокойно, аккуратно, впрочем, она все делала спокойно, аккуратно, методично. И в тоже время в ее руках все кипело. Она успевала за день так много, что другие не могли сделать это за два-три дня.

— Спасибо, мамочка, я наелась до отвала.

Ребекка поцеловала маму в щеку и ушла в комнату, где о чем-то шушукалась с Эвочкой, но вскоре затихли. Лейза знала, что средняя дочка прежде чем спать еще час-полтора проведет за книгами по математике, которые ей прислали недавно из Одессы. А вот Монечка появилась поздно. Мама ждала ее, хотела сказать что-то колкое, как-то упрекнуть, все-таки она переживала, но увидев счастливое лицо дочери передумала и произнесла по инерции: