– Готовы? – спросил тот, смотря на Павла.

Павел не стал вставать, девушка как раз настраивала детектор на столе и принудительно положила его ладони на круги.

Подводы от томографа шли к столу, значит, эти трое будут всё же рассматривать его воспоминания. А судя по тому, что он знал о работе кодеров, нахождение посторонних при анализе прозрений обычно не приветствовалось.

Они выдвинули стулья из стены и сели позади тестера. Сержант посмотрел на Павла с нескрываемым недовольством.

– Закройте глаза и расслабьтесь, – сказала девушка, и он невольно оглянулся на неё. – Чтобы вам было легче, постарайтесь вспомнить момент высадки.

Павел закрыл глаза. Кроме темноты и белых пятен, он ничего не видел.

Какое-то время он продолжал так сидеть, концентрируясь на дыхании и стараясь не шевелиться, пока не почувствовал боль в голове. Перед глазами появились пятна, которые не получалось отогнать простым усилием воли или напряжением глаз. Он откинул голову назад и внезапно понял, что напротив сидят люди из отряда. Кто-то проверял карабины, кто-то поправлял систему. Сбоку шёл холод, будто от открытой двери, он повернул голову и увидел тестера, спокойно смотревшего на него в ответ.

Имитация присутствия? Отвратительно.

Его тело поднимается, а он остаётся сидеть на месте. Павел смотрит, как один за другим люди покидают космолёт, а тестер машет ему рукой, показывая, что нужно следовать за ними. Он смотрит на себя со стороны и не испытывает никаких эмоций: ни когда опускается на поверхность купола рядом со своим телом, ни когда падает с огромной высоты или бредёт по полю.

Звуков нет. Тестер внимательно наблюдает за телом: бежит, когда бежит тело, и останавливался, когда того требует ситуация.

Павлу всё это напоминает чужие воспоминания. Когда он видит какое-то событие, не связанное с ним напрямую, то тоже выступает в роли «наблюдателя» – ходит по пятам за людьми или осматривает территорию.

Едва зажглись прожектора, он решил пойти вперёд, чтобы проверить команду. Он хотел узнать, умерли ли его сослуживцы уже тогда или чуть позже. Когда он сделал несколько шагов в том направлении, тестер схватил его за руку и кивнул в сторону тела, которое осматривало местность.

– Я должен идти за ним? – попытался спросить Павел, но почувствовал только, как беззвучно шевелятся губы.

Тестер кивнул и отпустил его руку.

– Почему? – одними губами спросил Павел. Мальчишка недовольно посмотрел в ответ и указал на его тело, что бежало в сторону потухших прожекторов.

Тестер отошел, и он неохотно направился следом.

Едва тело справилось с сеткой заграждения и побежало в лес, тестер полез следом в дыру. Павлу было лень нагибаться, поэтому он попытался пройти прямо через ограждение и с удивлением обнаружил, что его мягко отбросило назад. Тестер сердито посмотрел на него с другой стороны сетки и развернулся, бегом устремляясь в лес.

«Интересно», – подумал Павел и полез в дыру. Когда он сам видел чужое прошлое, то слышал звуки и запахи и мог спокойно проходить через любые препятствия. Неужели тестеры настолько ограничены? Мозг перерабатывает огромное количество информации, которую мы не замечаем. Павел надеялся, что если когда-нибудь попадёт в свои воспоминания при помощи машин, то сможет увидеть ту часть, что мозг пропустил через себя, а он, в силу ограниченности сознания, не воспринял. Он думал, что попадёт в какофонию цвета, звука, запахов, а выяснилось, что тестеры работают только с визуальными воспоминаниями.

Он потрогал траву, и она показалась ему плотной, как картон. Интереснее стало, лишь когда мальчишка начал «прыгать» через временные промежутки. Раньше он предполагал, что проведёт за анализом те же часы, что и во время операции, а выяснилось, что у тестера получается вырывать нужное время. Мальчишка на секунду пропадал, а когда показывался снова, то стоял уже в другой местности, и Павел вместе с ним.

Но как связано представление о собственном теле с воспоминаниями? Почему он видит своё тело, если у него не было раньше понятия, как оно выглядит со стороны в этой местности? И если мозг сам сгенерировал это представление, то тестер наверняка видит его по-другому. И как всё это связывается в единую структуру, которая становится реальностью этих секунд в его же собственном мозгу? Удивительно.

Они шли рядом, когда тело ползало вокруг объектов и считало вышки связи, когда лежало в луже грязи и искало в бинокль опасность, когда маскировалось, когда составляло карты, когда заметало следы. Они символически висели на той же перекладине, за которую Павел зацепил ноги на днище дальняка. Они стояли рядом, когда он убивал патрульного, и тестер сгибался, будто его тошнит.

Павел ощущал себя призраком и зевал.

Когда всё заканчивается, он с трудом разлепляет потяжелевшие веки, девушка снимает в его головы плёнку и насильно вкладывает в рот какую-то таблетку. Лоток перед ним чист. Он разжевывает таблетку, смотрит на мальчишку тестера, и тот выглядит почти таким же белым, как и его халат. Контейнер перед ним полон, и Павел чувствует кислый запах с другого края стола. Он ухмыляется и переводит взгляд на наблюдателей. Те не смотрят на него.