Шрифт:
15. И пока он так стоял в удивлении, смотри, вышли из тумана Иаков с Младенцем, и Младенец сказал:
16. «Иосиф! Не робей и с радостной душой взойди со Мной на вершину этого холма,
17. и убедись в том, что не пришло еще время Господу поститься из-за того, что Он не помолился!
18. Однажды настанет такое время, когда Господь будет поститься, но сейчас оно еще не пришло. И потому следуй за Мной!»
19. Иосиф последовал за Младенцем и вскоре добрался до вершины.
20. И когда он оказался на вершине, туман рассеялся, и он увидел на гладко отполированном кресте из кедрового дерева жареного ягненка, кубок с драгоценным вином и каравай наилучшего пшеничного хлеба.
21. Иосиф необычайно изумился и сказал: «Откуда же вы все это взяли? Ангелы ли принесли вам эти яства, или Ты, о Господь, создал их?»
22. Тогда Младенец, взглянув на солнце, ответил: «Иосиф, смотри, это светило земли тоже питается за Моим столом.
23. И Я говорю тебе: в один час ему требуется больше, чем вся эта земля, которая тебя носит, но, смотри, никогда оно еще не испытывало ни голода, ни жажды! И таких столующихся у Меня бесчисленное множество, и размерами они бесконечно больше этого солнца!
24. Неужели ты думаешь, что Я буду поститься, если ты удалишь Меня из-за стола, когда Я не хочу Сам Себе молиться в неподходящее время?
25. О, смотри, этого Господу не требуется! Теперь же приди к Моему столу и ешь со Мной, но в этот раз без своей привычной молитвы!
26. Ибо истинная молитва – это любовь ко Мне, и если она у тебя есть, тогда ты навсегда можешь избавить свои губы от работы!» – И Иосиф подошел, и ел, и пил за истинным столом Господа, и ощутил небесно-прекрасный вкус Его пищи.
Глава 215. Иосиф несет крест. Евангелие Младенца о кресте
24 мая 1844
1. После этой небесной трапезы на холме Иосиф сказал Младенцу:
2. «Мой Господь и мой Бог! Я, несчастный старик, прошу Тебя, прости мне ту обиду, которую я нанес Тебе, и пойдем со мной обратно в дом,
3. ибо без Тебя я теперь не смогу вернуться. Если я приду без Тебя, все рассердятся на меня и будут укорять жестокими словами!»
4. И Младенец сказал: «Да, да, конечно, Я пойду с тобой, ведь здесь Я не стану сооружать Себе жилища, чтобы остаться в нем!
5. Но одно Я потребую от тебя: ты взвалишь этот Мой стол себе на плечи и понесешь его передо Мной домой!
6. Но не бойся его тяжести. И хотя он будет немного давить на тебя, но не согнет и тем более не ослабит тебя!»
7. И тогда Иосиф взял этот прекрасный крест, а Иаков – остатки трапезы, и они двинулись в обратный путь, и Младенец шел между ними.
8. Но через некоторое время Иосиф сказал Младенцу: «Послушай, мой любимый Иисус! Все-таки этот крест очень тяжел. Не могли бы мы немного передохнуть?»
9. Младенец же сказал: «Иосиф, будучи плотником, ты носил и большие тяжести, которые не Я на тебя возлагал,
10. и, смотри, тогда ты не позволял себе отдыха прежде, чем не приносил их к месту назначения!
11. Ныне же ты впервые несешь маленький груз для Меня, и уже после тысячи шагов хочешь передохнуть?!
12. О Иосиф! – Неси, неси Мою легкую ношу без передышки, тогда однажды в Царствии Моем ты обретешь должную награду!
13. Смотри, по этому кресту ты обнаружишь Мое бремя, и своей небольшой тяжестью он скажет тебе, Чем Я являюсь для тебя в этом мире!
14. Но когда ты в Моих руках покинешь этот мир, этот крест станет для тебя огненной колесницей Илии*, в которой ты блаженно вознесешься передо Мной!»
15. После этих слов старый Иосиф поцеловал крест, который действительно был довольно тяжел, и без отдыха понес его дальше,
16. и тот уже не казался ему таким гнетущим, так что он легко донес его до самой усадьбы.
17. В усадьбе же все пребывали в напряженном ожидании и гадали, с какой стороны появятся Иосиф с Младенцем и Иаковом.
18. Когда же Мария, Цирений и остальные, наконец, увидели, как эти трое возвращаются, они необычайно возрадовались!
19.И все с распростертыми объятиями выбежали им навстречу, и Мария тут же подхватила Младенца, и в порыве любви прижала Его к своему сердцу.
20. Цирений же удивился, зачем Иосиф притащил на плечах домой эту виселицу, символ величайшего позора и бесчестия.
21. Младенец же выпрямился на руках матери и сказал Цирению:
22. «Воистину, воистину! Этот знак величайшего бесчестия станет знаком величайшей чести!