– Номер? Ка... какой номер?
– пробормотал Элль. Ун, сидевший у Абсолютного Уха, поспешил объяснить:

– Цирковая программа состоит из нескольких частей, которые называются номерами.

– Браво!
– воскликнул антиподист, услышав голос Уна.
– Вы говорите, не шевеля губами. Чревовещатель. Отличная работа. Приветствую вас, коллега. Работу ищешь?

– Работу?
– спросил Элль.

– Работа, - объяснил Ун, - это процесс, происходящий между человеком и природой, в результате которого человек благодаря своей деятельности реализует, регулирует и контролирует обмен материи с природой. Сам он противостоит природе, будучи в то же время ее силой. Он вводит в движение естественные силы своего тела - руки и ноги, голову "и спину, чтоб впитать в себя материю природы в форме, удобной для своего существования.

– Феноменально!
– антиподист, захлопал в ладони.
– Ты животом вещаешь лучше, чем устами. Завтра же поговорю с директором, - он замолчал, прислушиваясь.
– Кто-то идет, - шепнул он, - тебе придется исчезнуть. Посторонним лицам вход воспрещен... Иди туда... О, черт!
– выругался он, потому что Элль, выполняя его просьбу, исчез.
– Ты... ты...
– бормотал актер, - ты действительно исчез. Фантастично! Где ты?

– Недалеко.

– Голос слышен, тела не видно. Вот это фортель!

– Можно вернуться к тебе в комнату?

– Можно.

Элль вторично переступил порог гримерной.

– Феерично! Гениально!
– кричал антиподист.
– Двадцать лет работаю в цирке, а такого номера, клянусь богом, не видывал.

– Вы меня смущаете, - сказал всегда скромный Элль. Честное слово, я не достоин таких похвал. Ваши слова...

– Вы, ваши, - прервал актер.
– Называй меня просто Ро-Ро.

– Элль, - представился гость.
– Я хотел бы оказать людям, тебе, услугу. Но не знаю какую.

– Ты что - филантроп?

Элль не понял.

– Филантропия, - объяснял высокообразованный Ун, - действие, принижающее человеческое достоинство, бескорыстное оказывание помощи нуждающимся.

– Вот именно, бескорыстное, - согласился циркач.
– Одолжи сто гульденов. Эта услуга не принизит моего достоинства.

– Гульденов?

– Отличная валюта, не хуже других. Ну, так как? Я понимаю, у тебя нет наличных.

– Наличных?

– Денег.

– Денег?

– Деньги, - выручил бесценный Ун, - деньги могут быть эквивалентом работы. Твой собеседник имеет в виду деньги, полученные без работы.

– Ай-яй-яй!
– воскликнул Ро-Ро.
– Твой живот пытается меня обидеть, а ты говоришь об услуге.

– Я хотел бы отдать избыток счастья.

– Счастья?
– весело переспросил антиподист.
– Честно говоря, - продолжал он, надевая лакированные ботинки, - мне дьявольски не везет. Я все время налетаю на абстрактщиков, он накинул на плечи плащ и, приоткрыв дверь, выглянул в коридор.
– Никого. Пошли. Я приглашаю на обед. Антиподист и чревовещатель-маг - неплохая пара. Это надо обмыть. Пошли.

– Хорошо, очень хорошо, - хвалил Элль, обгрызая куриную ножку.
– Вкусно, - он запил пивом. "Выпить рюмашечку" он не согласился. Ро-Ро опрокинул две.

– За твое здоровье. Откуда ты?

– Отку...
– Элль осекся. Вопрос был несколько хлопотный. Не было смысла скрывать правду. У этого человека достаточно развито чувство юмора. Юмор освежал его разум, интенсифицировал процесс мышления.

– Я, понимаешь ли, оттуда, - Элль ткнул пальцем в потолок.

– С крыши?
– пошутил антиподист,

– Выше.

– С неба?

– Из космоса.

– Все едино. Посему, - Ро-Ро поднял рюмку, - приветствую тебя на земном пороге.

– Ты не согласился бы взять на себя обязанности проводника, чтобы показать мне Заилю?

– Хорошая шутка способствует пищеварению.

– Я не шучу. Вдохни глубже, подумай о месте, в котором ты хотел бы оказаться, и мы выскочим за пределы времени.

– Не ерунди. Что за идиотизм? Новый фокус?

– В определенном смысле, да. Ну, вдохни, - настаивал Элль, - подумай.

– Веселиться, так веселиться, - Ро-Ро хватил глоток воздуха.
– Год назад я отдыхал во Вьетнаме. Не переношу холода, а там тепло, словно в раю. В тени камфарного дерева я познакомился с санитарочкой, то бишь с самаритяночкой из Красного Креста. Я шепнул ей два слова, а она ушла, испарилась. Дерево виновато - камфарное, - захихикал антиподист.
– Это что такое?
– посерьезнел он.
– Все кружится! Господи боже ж мой! Ничего не видно!

– Дай руку, - сказал Элль.
– Перестань трястись. Открой глаза.