Не знаю, как Гайер, но лично я смотрел на это явление самых настоящих эльфийских лучников, как на некое театрализованное представление. В Сити такое можно увидеть редко, лишь на церемониях въезда в город какой-нибудь делегации: так как мы традиционно не поддерживаем ни Светлых, ни Темных, именно в нашем городе с некоторых пор стало модно пытаться договориться Империи с Королевствами по разным вопросам.

За соблюдением порядка в самом городе следим мы, ну а высокие договаривающиеся стороны вынуждены терпеть кого-то из Совета на всех этапах переговоров. Этот кто-то обычно демонстративно скучает, что значительно ускоряет процесс в плане достижения поставленных целей. Однажды я видел въезд в город какого-то эльфийского королька, так вот в тот момент выражение его лица было примерно такое же, как у вышедшего из портала последним эльфа. Если честно, тогда я подумал, что у него запор, или наоборот понос, который он старается мужественно удержать в себе. Вот и у этого последнего было примерно те же проблемы на лице написаны большими буквами.

И если я думал, что Нарамакил напыщенный и надменный эльф, чем-то напоминающий мне того королька, то я беру свои мысли и слова обратно. Надменной брезгливости, с которой нас разглядывал этот индивид с острыми ушами, мог бы позавидовать и кто-то, гораздо более высокопоставленный, например, тот самый король. Хотя, нет. Король же не идиот, чтобы всем свое отношение к этой жизни и окружающим его существам так явно демонстрировать: так и без преференций можно остаться, в Империи свои короли потому что живут, и Император, если что. Им на мысли перворожденных о себе любимых глубоко нас… наплевать. Они такие же морды корчить умеют. Так что, нет, король так позориться не стал бы. Как не стал бы он позориться перед Старейшинами, которым вполне по силам всю их делегацию в бараний рог скрутить, причем в одиночку, и за пределы стены выкинуть. Вот и молчал королек в тряпочку, и улыбался вполне даже дружелюбной улыбкой. Дипломатия, чтоб ее. Не будешь улыбаться, поедешь на нейтральную территорию переговоры вести, там полянок, как оказалось много, есть, где задницу пристроить. Скривившиеся же в усмешке губы и прищуренный глаза конкретно этого эльфа точно просили подправить ему имидж чем-нибудь тяжелым и желательно по морде.

Но вот что-то в этом строе явно не приветствовать нас собравшихся замерших эльфов, сильно меня напрягало. Так сильно, что я сам не заметил, как перехватил меч поудобнее, готовясь отразить атаку, хотя мечник из меня и аховый, но здесь слишком узко, чтобы мои противники могли мастер класс показать, так что, вполне возможно еще побарахтаемся. Мое чутье подсказывало мне, крича на повышенных тонах, что они явились не на вечеринку нас пригласить, а своему чутью я привык доверять даже в мелочах.

Скосив глаза, чтобы посмотреть, чем таким важным заняты мои спутники, я заметил подобравшегося Нарамакила, который в отличие от меня, зачем-то опустил оружие и теперь с неприязнью глядел на появившуюся такую неожиданную компанию. То, что он, похоже, даже не собирается защищаться немного выбило меня из колеи, но думаю, со временем, мы со всем разберемся. Гайера не было видно, и я даже не представлял, где этот демонов оборотень может в данный момент находиться, а отворачиваться от эльфов, чтобы осмотреться, мне совершенно не хотелось, как не хотелось и пропустить тот момент, когда эта молчаливая игра взглядов прекратиться и хоть что-то начнет проясняться.

Эльф, глядя на которого мне все больше и больше хотелось ему врезать, в этом он неприятно напомнил мне адвоката Карен в тот момент, когда тот лишал меня дома, сделал шаг вперед и в очередной раз смерил Нарамакила презрительным взглядом, осмотрев того с головы до ног. Не понял, они же вроде только низшие расы, это все остальные, кроме самих эльфов, презирают, с чего бы нашему агенту подобное благословение?

— Мортномир Нарамакил старший сын и бывший наследник его величества короля Ананлаэля Нарамакила, крон-принц, предавший семью, корону и собственный народ, отлученный от короны, изгнанный из семьи и приговоренный к смертной казни через четвертование позволил себе ступить на земли благословенного Одариона, — эльф, гнусно ухмыльнулся, глядя на застывшее лицо Нарамакила, в то время, пока я подбирал упавшую челюсть и молился Оссе, покровительнице людей, чтобы сейчас все разошлись миром, и я бы устроил бы допрос с пристрастием этому… эльфу. Приговоренный к смертной казни принц, это конечно очень круто, особенно в качестве проводника. Это вот прямо так сильно облегчает нам нашу и так непростую задачу! А эльф тем временам продолжил глумиться. — Я ничего не забыл? Или тебе еще парочку титулов присвоили в этом поганом городишке, куда ты сбежал? Ах, да, как же я мог забыть, в Сити ни у кого нет титулов, они же за классовое равноправие, или что-то подобное, но такое же мерзкое. — Взгляда он, говоря все эти гадости с Нарамакила не сводил, видимо все-таки ждал сюрприза от нашего… принца. Интересно, а Мама была в курсе, какую свинью нам подложили или это только нас отправили невесть куда, даже не поделившись такой маленькой, но важной информацией про то, что, учитывая наличие в нашем отряде этого агента недоделанного, увеличивает шанс получения наших посмертных страховок безутешными родственниками раз этак в пятьсот? Хотя, я сам дебил и дважды два не перемножил, ведь все прекрасно знают, как зовут того самого королька светлых эльфов, почтивших тогда Сити своим визитом. А вот, кто по прошествии времени займет его трон, об этом естественно никто не мог знать — эльфы свои семейные и внутриполитические разборки на обозрение никогда не выставляли. Но родовое имя-то никуда не делось! И если папашка от сыночка отказался, то вот сам Нарамакил, похоже, что нет, и главным образом из-за того, чтобы к новому не привыкать. Ведь если за пределами Сити, родовое имя и имело значение, но в моем родном городе общим счетом ничего не значило, если ты конечно не к родам основателей относишься, и не к членам Совета. Каюсь, иногда закрадывалась мыслишка, что наш Нарамакил это какой-нибудь родственничек, но, чтобы родственничек настолько близкий, переходило все грани разумного. Так вообще бывает?

Пока я витал в облаках, представляя в красках свой очень насыщенный идиоматическими выражениями разговор с Нарамакилом, в котором я очень подробно пройдусь по всей его родословной, а в итоге сообщу, что таки да, мы возвращаемся на базу, но не для того, чтобы остаться нам с Гайером, а, чтобы эльфа-проводника сменить, молчание затягивалось. Когда напряжение достигло точки невозврата, за которой мог последовать взрыв, тишина прервалась звуком икающего оборотня у меня за спиной. Все одновременно как будто мы очень долго и тщательно репетировали, развернулись в ту сторону и внимательно посмотрели на эксперта. Но Гайер отрицательно покачал головой, помахал руками, словно говоря, что с ним ничего страшного не происходит, мы можем не волноваться и продолжать свои разборки, и отвернулся, чтобы не привлекать внимания к своей персоне. Я успел только заметить, что он весьма интенсивно роется в своей куртке, тщательно проверяя все имеющиеся карманы, которых на ней было много, а также проверяет карманы на своем свитере с оленями, они, оказывается на этом ужасе тоже имелись. Что он искал сложно было понять, но даже эльфы не заподозрили, что он сейчас вытащит из нагрудного кармана артефакт, с поражающей способностью дальнего действия. Но молчание было им все-таки прервано, и слово взял Нарамакил.

— Ирнаэль Элфинриор, начальник охраны короля Нарамакила, собственной персоной. Лично. Проверить давным-давно позабытое убежище на случай появления в нем беглого преступника. Не знал, что эта работа достойна такой влиятельной в Одарионе персоны. Или тебе настолько скучно и нечем заняться, что решил тряхнуть стариной? — Нарамакил вогнал меч в ножны и поднял руки вверх, показывая, что безоружен и готов к диалогу. Начальник охраны короля перевел взгляд на меня и начал пристально разглядывать. Я в свою очередь уставился на него, не понимая, что этому напыщенному ослу от меня нужно. Мы играли бы в гляделки еще довольно долго, потому что начальник охраны явно считал выше своего достоинства что-то говорить какому-то человечешке, но тут Нарамакил довольно сильно наступил мне на ногу, и до меня наконец-то дошло, чего же ждал Элфинриор. Ножен в отличие от Нарамакила у меня не было, и я не придумал ничего лучшего, чем просто бросить меч на пол. Падение оружия сопровождалось звоном и недоуменно-яростными взглядами всех собравшихся здесь эльфов, включая нашего принца-агента. Ну, а я что? Я же не воин, у меня нет пиетета к холодному оружию. Для меня меч — это все лишь острая железка, которой можно кого-нибудь заколоть. И я не собираюсь облизывать его и давать имя. Чистить и точить буду, если уж совсем приспичет и поблизости не найдется подходящей конторы, которая все сделает лучше и качественнее, чем я. Когда взрыв негодования моим варварским поступком прошел, переговоры, если это действо можно так назвать, продолжились. — Как ты узнал, что я нахожусь здесь? Или действительно решил проверить просто так, на удачу?

— Ты предсказуем, Морт. Ты любишь это место, и я всегда знал, что ты рано или поздно вернешься сюда. — Элфинриор заложил руки за спину и практически вплотную подошел к Нарамакилу. — Но ты не дурак, чтобы заходить сюда через главный ход, но все равно достаточно сентиментален, чтобы просто проигнорировать именно эту резиденцию.

— И ты единственный, кто знал, что черный вход все еще функционирует, как и все созданное гномами, имеющее чрезвычайно высокий запас прочности. — И как им не надоедает такую болтологию по каждому поводу разводить? Я украдкой зевнул, прикрывшись рукой. — Это крайне подло даже для тебя.