— В чем заключается вред, нанесенный детям?

— Можно констатировать, что они не в полной мере доверяют родителям и с трудом могут выстроить здоровые отношения с партнером. Для повзрослевших инфлюенсеров характерны также глубокое одиночество, обостренная ранимость, предрасположенность к зависимостям и другие, более серьезные симптомы.

— Выступлю немного в роли адвоката дьявола, но дети-звезды всегда существовали, это не новое явление! Жорди, Бритни Спирс, Маколей Калкин, Дэниэл Рэдклифф! У каждого поколения есть свой идол.

— У многих среди перечисленных вами артистов наблюдаются некоторые психологические проблемы. Разница в том — а она есть, — что для тех детей и подростков, о которых мы говорим сегодня, которые с раннего возраста появляются на «Ютьюбе» и в «Инстаграме», это не вопрос времени: сняли фильм или сериал, провели рекламную кампанию и разошлись по домам. Нет. Тут дети играют свою роль, каждый день, у себя дома. В собственной комнате, гостиной, кухне, с настоящими родителями. Заметьте, я говорю о роли, потому что в действительности они не могут быть самими собой перед камерой. И, знаете, играть роль утомительно.

— Хочется заметить, что некоторые из этих детей добились оглушительного успеха. Младший ребенок из «Плюшевой банды» стал известным актером, да и карьера старшей девочки из «Семейного автобуса» идет в гору.

— Я не отрицаю. К счастью, некоторым детям, даже тем, кого больше всего используют, удается выйти из ситуации победителем.

Передача прервалась на музыкальную паузу. Клара воспользовалась моментом и села.

После недолгой песни журналистка снова заговорила:

— Несколько месяцев назад Пабло Босс получил от своей матери значительную компенсацию, в том числе морального вреда, а также добился от нее удаления или скрытия всех изображений в интернете. Его мать снимала и публиковала каждую минуту детства Пабло. Самым вирусным стал ролик, в котором, изображая специального корреспондента на месте происшествия, она рассказывает подписчикам, как Пабло впервые сходил на горшок, — подчеркиваю, видео набрало несколько миллионов просмотров. Также можно предположить, что многие дети, которых родители снимали во время знаменитого «Чиз»-челленджа, потребуют однажды удаления этих видео. Напомню, что этот челлендж получил всемирную популярность, и принцип его состоял в том, чтобы бросить ломтик плавленого сыра на лицо ребенку и снять реакцию. Сантьяго Вальдо, можно ли считать, что выигранные в пользу детей дела — это хороший знак?

— Да, конечно. Но право на забвение и так предусмотрено законом две тысячи двадцатого года. Правда в том, что его невозможно применить. Изображения с этими детьми копируются и комментируются до бесконечности — их просто не стереть. Знаете, в интернете любая информация остается навсегда. И тут закон бессилен.

— Благодарю, Сантьяго Вальдо, за эти комментарии. Напоминаю нашим слушателям, что мы беседовали с психоаналитиком и автором книги «Длительное погружение в виртуальное пространство», выпущенной издательством…

Клара выключила радио. Размышляя обо всем этом, она выходила из себя.

Идти вперед, когда что-то выясняется. Когда ветер меняется. Когда наступает подходящий момент.

Она набрала номер Седрика Берже и, даже не поздоровавшись, сказала:

— Я согласна.

На другом конце провода она услышала радостный возглас. Седрик добавил:

— Обещаю, больше никогда не скажу «в городе Париж».

* * *

Кимми одевалась на встречу с братом. Как обычно, не привлекающая внимания одежда нейтральных цветов, уже привычный камуфляж, чтобы слиться с толпой. Кимми никогда не будет свободной, невидимой — она это знала. Несмотря на капюшон, кепку, темные и серые цвета, всегда найдется человек, который будет пялиться на нее или орать на всю улицу. Она никогда не отмоется от всех этих взглядов, которые ее запачкали, затерли до дыр, испортили даже через экран.

На улице Кимми шла опустив голову, сгорбившись, стараясь казаться ниже. Она спрятала светлые волосы под черную шапку.

Сэмми жил в одной из башен Тринадцатого округа, которые видно с городской кольцевой дороги, на двадцатом этаже — так он сказал. Он не хотел выходить из дома, и Кимми пришлось долго добиваться встречи. По телефону она слышала его тревогу, дрожь. Несмотря на расстояние и время, она понимала брата, улавливала малейшие движения в голосе. Сэмми не доверял сестре — это она уяснила. Однако Кимми нашла в себе силы признаться, что нуждается в нем.

Она пообещала прийти без сумки, с пустыми руками.