Ладно, пока хватит о ней. Теперь на очереди Лёха и Чёрный Ворон. Вот эти твари явно опасны для людей. Первый работал на заводе, где с его появлением стали с завидным постоянством происходить несчастные случаи, а второй – вообще почти в открытую нападал на всяких выпивох и их тела до сих пор никто не нашёл. Из этого следует, что Лёха черпает свою силу, скорее всего, из несчастных случаев, которые сам и устраивает. Это очень вяжется с тем, что я уже успел нафантазировать о нём, выведя теорию о его настоящем имени и сущности. А вот Чёрный Ворон по такому же принципу берёт силу из убийства пьяных людей. Я всё-таки решил, что он их именно убивает, так как ни один из пропавших не вернулся в свой дом. Вряд ли Чёрный Ворон просто пользует их, а те потом вдруг решают, что Грязьгород не достоин их присутствия в нём и не возвращаются домой.

Кстати, есть же ещё чертёнок и те две страшилы из больницы, но я совсем мало знаю об этой троице. Откуда они черпают свою силу? Да вот хрен их знает. Пока даже предположить не могу. Надо побольше разузнать о них, а уж потом думать о природе питающей их силу энергии.

Итак, что же мне в целом удалось выяснить об энергии пришлых? Ну, во-первых, у них у всех один источник – людские эмоции. А во-вторых, у всех пришлых разные поля деятельности. Они вроде бы не пересекаются. И это очень плохо, потому что было бы просто великолепно, если бы пришлые дрались между собой. Но чего нет – того нет. Лишь отец Леонтий когда-то проявил определённую враждебность к своему коллеге, когда отогнал от меня Чёрного Ворона. Но он так поступил из-за того, что мой дед в прошлом оказал ему услугу. Кстати, отец Леонтий. Он точно пришлый. Но вот каков его источник энергии? Зачем он строит храм? Он черпает свою силу в вере? Леонтий создаёт какую-то свою секту? Очень похоже на это. А умирают ли из-за него люди? Да вот хрен его знает. Пока он только защищает их от волков. Мда, очень странный персонаж. Я бы с удовольствием поговорил с ним, но он же неуловим как американские шпионы, ссущие в наших подъездах и портящие нам всё, что только можно.

Ну а между тем, пока я размышлял, мы уже подъехали к пепелищу, и мне пришлось вынырнуть из пучины мыслей и увидеть цель нашей поездки. Я уставился на высокий, покосившийся дощатый забор, который уже давненько не красили, а потом перевёл свой взор на то, что скрывалось за ним. Там стояли обгорелые останки бревенчатого дома. Он выгорел почти до основания. Осталась всего одна стена, хотя изначально дом-то был не маленький. Такой так просто не сжечь. Казалось, что его долго пропитывали бензином, а только затем подожгли.

В связи с такими разрушениями, я пораженно проговорил, выбираясь из машины и чувствуя до сих пор витающий в воздухе запах гари:

– Вот тут полыхало. Хорошо хоть дом этого бирюка на отшибе, а то бы и соседские постройки могли загореться. Вон даже сарай его сгорел.

– Ага. Жара страшная стоит, – поддержал меня сержант, поправив фуражку. – Наверное, дом загорелся как спичка.

– Да и бензинчика туда точно добавили, – проронил я, глянув в сторону леса, который лежал всего в километре от двора почившего Дмитрия.

Полицейский тем временем открыл калитку и проник на пепелище, окружённое погоревшими плодовыми деревьями. Я потопал за ним, окинув взглядом погибший от жары огород, где растения уже много дней не знали полива. Хотя колодец – вон он. Но местный хозяин уже давно помер, а тут ещё и поджог случился.

Вдруг я заметил на рыхлой земле отпечатки множества ног. Наверное, соседи пытались тушить горящий дом или пожарная бригада. И вот что здесь можно найти? Кажись, тут сгорело всё, что только можно. Вон лишь железо почти не пострадало: ведра, панцирная кровать, котёл… А бумага, пластик и прочие горючие материалы превратились в пепел или оплавленные комки. Нет, мы тут точно ничего не отыщем, если только…

Я обернулся к Козлову, который незамедлительно напомнил мне курицу тем, что он ходил по пепелищу и ногами разбрасывал верхний слой, пытаясь что-то найти, а потом задумчиво произнёс, чихнув из-за пепла, попавшего в нос:

– Апчхи… Дядь Коль, а у этого бирюка был подвал? Если что-то уцелело, то только в нём.

– Точно! – воскликнул тот, звонко шлёпнув себя мясистой ладонью по лбу. – Как я мог не подумать об этом. Совсем мозги спеклись к старости. Давай искать подвал.

– Не простая это задача, – промычал я, поворошив ногой толстый слой золы, в котором лежали осколки стекла, какие-то банки и прочий мусор.

– Слыхал там в своей столице, что инициатива… эм… совокупляет инициатора? – весело заметил сержант, стряхнув со лба капли пота.

– Что-то такое слышал, но не принял к сведению, – мрачно проговорил я и взялся за дело.

Мы стали осматривать пол бывшего дома, выискивая там люк, который ведёт в подвал. То, что последний существует, я вообще не сомневался. Ну в каком сельском доме его нет? Вот и здесь он должен быть. Но нас там может ждать совсем не то на что мы рассчитываем. Вдруг в подвале только закрутки и картоха, а источников тайных знаний нет? Вот тогда все наши труды окажутся пустой тратой сил и времени. А поиски подвала, оказались делом весьма грязным и муторным. Я весь перепачкался и вспотел так, что майку и шорты можно было выжимать. А Козлов вон вообще хрипит, как сломанный динамик. И ещё от него за версту пахнет потом. Благо, что вскоре солнце начало опускаться за горизонт, даря немного прохлады. Нам стало чуть полегче, а затем полицейский издал победный хрип:

– Нашёл! Роб, иди сюда!

Я торопливо выпрямил спину, услышав, как она хрустнула, а потом побрёл к полицейскому. А тот уже вцепился руками в железную дужку, поднатужился и потянул её на себя. Люк нехотя поддался, обнажив чёрный зёв. Я заглянул внутрь и увидел, что и там всё выгорело. Меня это деморализовало даже больше, чем, если бы оттуда выскочила моя бывшая столичная девушка со своим новым парнем и заявила, что у них всё хорошо. Козлов тоже издал горестный вздох и принялся витиевато сквернословить. Я даже заслушался, столько было души в его словах.