Элен отвела взгляд в сторону от прекрасного всадника. Теперь ей хотелось чтобы он как можно быстрее уехал.

Мастон Лург сделал шаг вперед и сдержанно произнес:

– Многие лета, вам, уважаемый. Чем мы можем быть вам полезны?

– Да будет Создатель милостив к вам, – ответил молодой мужчина звучным, красивым голосом, который так идеально подходил к его прекрасному лицу.

Он внимательно смотрел на Мастона Лурга и тот понимал смысл его взгляда. Судья знал кто перед ним, а вот всадник похоже еще не определился. Но Мастон конечно понял, что незнакомец сильно заинтересовался очаровательной девочкой с большими ярко-синими глазами.

– У вас все в порядке? – Спросил наконец молодой мужчина. – Я подумал может быть вам нужна какая-нибудь помощь.

Для Мастона Лурга это прозвучало довольно фальшиво. «Впрочем, как и для всех остальных, – решил он. – И без способностей Элен ясно, что этот проклятый шинжунец думает совсем о другом».

– С кем я имею честь разговаривать? – Поинтересовался Мастон, оставляя вопрос собеседника пока что без ответа.

Незнакомец чуть помедлил и сказал:

– Далив Варнего.

Судья вроде и не собирался этого делать, но вдруг повернулся и посмотрел на девочку. И та, к его немалому удивлению, поймала его взгляд и чуть заметно кивнула. Они поняли друг друга так, словно давно уже были отлично сработавшейся командой. Судья хотел знать правду ли сказал незнакомец и девочка подтвердила что да, правду. Никак иначе Мастон не мог расценить это.

Судья посмотрел снизу-вверх в карие глаза молодого мужчины.

– Варнего имя известное, – произнес Мастон Лург с легкой улыбкой. – Ну что ж, господин Далив, мы очень благодарны вам за ваше предложение помощи. Но у нас все в порядке, мы просто остановились перекусить и дать отдых лошадям.

Судье была противна собственная вежливость и что он вообще давал какие-то объяснения этому молодчику. Но теперь он знал, что перед ним представитель одного из самых влиятельных родов Шинжуна и вести себя следует осторожно. Огромные деньги и власть частенько вводят людей в опасное заблуждение, что им позволено несколько большее чем остальным, а особенно таких никудышных людей как шинжунцы, подумал судья.

– Для меня очень лестно узнать, что вы слышали о семье Варнего, – чуть кивнув, ответил шинжунец. Он сделал паузу и затем быстро сказал: – Я бы хотел узнать кем вам приходится этот ребенок. Определенно вы не ее отец.

Легкая улыбка словно застыла на лице Мастона Лурга, превратившись в пугающую маску. Его зеленые глаза буквально впились в молодого мужчину. «Решил взять быка за рога и не терять время даром, да?», подумал он. Тень беспокойства промелькнула в душе судьи. Он понимал, что Элен для этого негодяя словно мешок золота, но неужели статус далеко не младшего представителя Судебной палаты ничуть не останавливает шинжунца? «Хотя с другой стороны деньги решают всё, причем тут статус, если она не моя дочь, то может быть и договоримся. А хотя некоторые и дочерей своих продают. Предложишь мне хорошую цену, поторгуемся. Что с того что я судья? Разве я не человек?» Мастон Лург испытывал тошнотворное омерзение, как тогда, когда он продавал подобному же смазливому подонку свою жену. Он посмотрел на Элен, которая кажется совсем не понимала что происходит и выглядела немного растерянной. Но он как будто услышал ее обычный насмешливый язвительный голосок: «Что за двойные стандарты, господин судья. Чем вы лучше этого шинжунца? Разве вы сами не занимаетесь точно тем же что и он. Как вы смеете лицемерить и испытывать к нему презрение? Вы такой же как он только хуже в сто раз».

Судья посмотрел на Далива Варнего и сказал все с той же легкой улыбкой:

– Да, вы правы, я определенно не ее отец. Но тем не менее эта девочка очень дорога мне и мне признаться непонятен тот интерес, который вы проявляете к ней.

Шинжунец отпрянул как от удара.

Элен посмотрела с удивлением на судью и тут, как ей показалось, она поняла что происходит. Она поглядела на огромные, замершие на дороге фургоны, с проступающими ребрами решеток и душа ее замерла от ужаса этого осознания.

Девочка инстинктивно сделала шаг назад. Она обернулась через правое плечо и посмотрела на Галкута. У того на лице застыло выражение какой-то мрачной решимости, словно он готовился вступить в бой, где у него не было шансов победить, но отступать он тем не менее не собирался. Она вспомнила неприязнь, которую заметила раньше на лице судьи. «Они не продадут меня», испуганно подумала она. Конечно с другой стороны это было просто смешно полагаться на судью и его слугу, ведь Мастон Лург вез ее в Акануран именно для того чтобы продать ее. Но сейчас девочке было не до смеха. Теперь этот красивый мужчина на красивом коне и эти фургоны вселяли в нее ужас.

Холодея от страха, девочка прекрасно понимала: в данный момент ей абсолютно все-равно что это, старая ли мудрость о том что известное зло лучше неизвестного, стокгольмский синдром или просто способность детей привязываться к кому-угодно кто рядом с ними, но сейчас она хотела только одного, остаться вместе с судьей и его садистом-кучером. Она попыталась взять себя в руки, попыталась вызвать в себе презрение к одной только мысли о том что она может испытывать какую-либо привязанность к Мастону Лургу, но это слабо помогало. Она была слишком напугана. И совсем ни к месту, в следующий момент ей припомнилось, что судья продал работорговцам свою жену.

Далив Варнего спокойно улыбнулся и наклонился немного вперед, оперевшись локтем о луку своего роскошного седла.

– Может быть вы хотели бы выразить в денежном эквиваленте, то насколько вам дорога эта девочка? – Дружелюбно предложил он.

Мастон Лург усмехнулся. Маски были сброшены. У него промелькнула мысль не решится ли нахальный молодчик попытаться забрать ребенка силой и в следующий миг он вдруг осознал, что шинжунец ничего не знает о том что перед ним судья. Он наградил себя «болваном» и сложив руки на груди, так чтобы был виден перстень на указательным пальце, громко сказал: