Когда поток гневных слов поутих, наставник всё же решил подать голос:

— Наш народ всегда уважал силу и воинский дух. И пусть у рабов нет права портить имущество господина, а вы все его имущество. — подчеркнул Норк. — Новенький показал, что чего-то стоит. Предлагаю выставить его на бои на этих играх.

— Ты с ума сошёл!? Сам ведь ворчал, что им нужно не меньше месяца, а кому и больше тренироваться, прежде чем попасть на арену! Он тут один день! И то не полный!

— Погоняю его лично эти три дня. А затем будет экзамен. Мы ничего не теряем.

Мне показалось или во взгляде Хатора были нотки сочувствия?

— Выбора у нас всё равно нет. — смягчился Бейн. — Из-за произошедшего теперь некомплект. Аракх меня за яйца дёрнул дать согласие выставить всю сотню, не оставляя запаса! — воскликнул орк под конец.

Пока Хатор и Норк обсуждали грядущие игры, которые на минуточку проходят под эгидой самого императора, я размышлял о том, что никого не смущает тот факт, что сам Боргх Рузен сейчас не совсем жив. Правда сразу же выяснилось, что дата начала игр выпадает на следующий день после возрождения хана, то бишь на понедельник.

Дальше нам слушать переговоры хозяина и наставника не дали, Хатор приказал отвести гладиаторов в казармы и проследить, чтобы мы там друг друга не поубивали. Бейн постарался в красках донести присутствующим о том, что сделает с теми, кто решит сорвать его планы на грядущие игры. Судя по его словам, если кто-то и захочет мне отомстить, то не в ближайшие три дня. Зато потом, оркам будет плевать как я выживу в этом коллективе. Правда я и сам не особо переживаю на этот счёт.

По возвращении в казарму я стал объектом всеобщего внимания, что неудивительно после произошедшего. Народ молча проводил меня глазами до моей "комнаты" и вернулся к своим диалогам.

Так называемые комнаты были огорожены от соседних прочными стенами из камня, а вот вместо передней стенки была толстая решётка со встроенной дверью. В этих помещениях проживало от одного до пяти гладиаторов, что вызвало у меня вопросы.

— Здарова соседи. — сказал я проходя через решётчатую дверь.

Ответа не последовало.

— Похоже, вы тоже из тех, что не считают меня за человека, пока я не убью кого-нибудь на арене? — задал я риторический вопрос и опрометчиво плюхнулся на свою кровать. Она оказалось вообще не мягкой.

— Таковы традиции. Мы все через это прошли и тебе стоит вести себя уважительнее. — все-таки отозвался один из "сокамерников". До меня только сейчас дошло, что это место напоминает мне тюремный блок. — Гладиаторы не просто люди, мы боги арены. — прогудел заученную фразу Герд.

Я разглядел в койке напротив жилистого парня лет двадцати пяти.

— Ты 7го уровня. Среди здешних бойцов я не видел никого выше 15го. Если в этом доме и есть боги арены, то уж точно не среди гладиаторов.

— Ты чё там несёшь?! — грубо вклинился в наш диалог ещё один из соседей, Баур.

— Никого не хочу оскорбить. — примирительно поднял я руки. — Просто делюсь своими замечаниями. Самый слабый из наших инструкторов, в одиночку перебьёт половину гладиаторов. Так что, никакие вы не боги.

— Поэтому ты никому и не нравишься. — одарив меня презрительным взглядом, произнёс Баур. — Много базаришь и привлекаешь к себе внимание.

— А я и не сисястая эльфийка, чтобы всем тут нравиться. — буркнул я и прикрыл глаза. Людям здесь давно и успешно промывают мозги и выбить эту дурь из головы дело далеко не одного дня, да и мне это не особо нужно. Каждый сам кузнец своей судьбы.

— Эльфийки? — заинтересовался Герд. — Они здесь тоже есть?

— Есть. — коротко ответил я.

— Ты сам видел или просто болтаешь?

— А то. Так же как и нас продают на рынке. — на этих словах я немного разозлился.

Размышлять о том, что рабство это плохо, очень легко с дивана или ещё лучше из своего собственного замка. То ли дело когда сам примеряешь шкуру невольника и видишь как рушатся жизни, и страдают невинные люди... Достаточно я насмотрелся за эти дни, чтобы воспылать искренней и лютой ненавистью ко всем ублюдкам, промышляющим торговлей разумными.

— Если бы твои слова были правдой, в этом доме обязательно был как минимум десяток рабов этой расы. — донеслось из угла комнаты скептичным тоном.

— Согласен. Этот момент и для меня удивителен. — я ответил правду, и вовсе не желал поддерживать спор на эту тему.

Разговоры сами собой стихли и присутствующие стали засыпать.

Воспользовавшись образовавшейся тишиной, решил заняться самоистязанием. Короткое сообщение Лютиэн, всего одно слово "Можно", отразилось беспрецедентной потерей ориентации, приступом тошноты и головной боли. Но по крайней мере на этот раз, я не потерял сознание.