— Да зачем же вы поднимете тяжести, — возмутилась я, опознав Ланселота. И попыталась спрыгнуть с его рук. Но он не дал и опустил меня на кровать.

— Ты так сладко спала, что я не хотел будить.

За окном были плотные сумерки, и хижину освещал только чудом сохранившийся огонь из очага. Видимо, проснувшись, Ланселот успел подбросить хвороста в пламя.

— На столе есть ещё хлеб и мясо с сыром. — сказала я, заворачиваясь в одеяло. От его пристального взгляда стало неловко, поэтому и захотелось как-то спрятаться. — Как вы себя чувствуете?

— Лучше, спасибо. — сказал он и тепло улыбнулся мне.

— Завтра сможем продолжить путь? — уточнила я, напоминая и себе и ему, что нас ждут в Камелоте. И кто нас там ждет. Улыбка Ланселота померкла, но кивнул он уверенно.

В молчании мы поужинали остатками припасов. Мужчин уточнил насчет моих кулинарных способностей. Порывшись в памяти носителя, убедилась, что Гвиневера худо-бедно умела готовить. Та же травница её успела этому научить. А потом заболела её мать, и девушка стала помогать матери с управлением замком, изредка сбегая на учебу к травнице. Так что когда спустя год мать окончательно слегла, Гвиневера уже уверенно взяла управление на себя. Интересно, как они сейчас будут справляться, ведь младшая сестренка не хотела вникать в сложную науку?

— Гвиневера, — позвал меня Ланселот, возвращая в текущий момент. О чем мы говорили?

— Похлебку смогу сварить, кашу, скорее всего, тоже, но особых изысков от меня не ждите.

Ланселот слабо улыбнулся и кивнул. Я, же вспомнив о настое во фляжке, предложила промыть рану и перевязать. Рыцарь не сопротивлялся. Процедила настой через льняную ткань туники, и полученным раствором тщательно промыла рану при свете очага. А после стали устраиваться на ночь. Ланселот уступил мне кровать, постелив свой плащ на полу рядом с очагом.

Однако проснувшись среди ночи, обнаружила мужчину спящего рядом с койкой. Здоровым боком он прислонился к торцу кровати и улегся головой на кровать рядом с моими ногами. Зачем? Не знаю. Но пользуясь тем, что он спит, решила изучить его лучше. Вроде ничего особенного, обычное лицо и мощное, как у всех рыцарей, телосложение. Так отчего же так томительно сжимается сердце? И хочется коснуться его, так что аж мурашки бегают по коже. А нельзя. Категорически нельзя.

Прядь волос будто лезла ему в глаз, и я решила аккуратно её отодвинуть. Но стоило мне только коснуться её, как Ланселот схватил меня за руку. И в следующую секунду открыл глаза и удивленно осмотрел меня. Улыбнулся и подтянул меня за руку поближе к себе.

— Я… — хрипло начала я, пытаясь вырвать руку. — Я хотела разбудить тебя, чтобы ты нормально лег спать у очага.

Ланселот никак не отреагировал на мои слова, продолжая притягивать к себе.

— Ты такая красивая, Гвиневера, — прошептал он и погладил пальцами мою щеку.

— Отпустите меня, — потребовала я. То есть собиралась потребовать, но этот невнятный шепот даже я не могу назвать требованием. Мы снова замерли, глядя друг другу в глаза и тяжело дыша. Казалось, воздух между нами загустел, как перед грозой. Мужчина провел костяшками пальцев по скуле, и я поспешно отодвинулась, опустив взгляд. Сердце оглушительно грохотало в груди, так что его, наверное, даже на другом конце леса слышали.

Нельзя, Габриэль! У тебя задание, ты не можешь его провалить.

— Гвиневера, — позвал меня Ланселот, приподнимаясь с пола. При этом он так и не выпустил моей руки. А в следующее мгновение его свободная рука легла мне на затылок, притягивая к себе. — Я не знаю, что со мной происходит. Но ещё ни к одной девушке я не испытывал таких чувств.

— Прекратите, — попросила я, закрывая его рот ладошкой. Он же поцеловал её, снова и снова пока я не отняла руку. Я решительно покачала головой. — Я невеста Артура, и я люблю его.

Даже на мой слух прозвучало фальшиво. Ланселот грустно усмехнулся.

— Тогда почему тебя так волнует моя близость?

Он нова стремительно приблизился, но я успела отвернуть голову, и его губы скользнули по виску. А после спустились к щеке и двинулись к уху, обжигая кожу горячим дыханием.

— Отчего у тебя так громко стучит сердце в груди, стоит мне только приблизиться, — прошептал он на самое ухо и скользнул губами к шее.

— Перестань, прошу, — уже взмолилась я.

— Не могу, моя леди, — с сожалением признался он, но заставил себя отстраниться и разжать руки.

Я тут же отползла на другой конец кровати и села, поджав под себя ноги и натянув тунику до пят. Ланселот поднялся и присел на кровать рядом со мной.

— Гвиневера, я знаю, что тороплю события. Знаю и то, что тебя отец особо не спрашивал. Поэтому хочу предложить исчезнуть в этом лесе. Просто исчезнуть для Артура, его рыцарей, твоих родных. И отправится на юг.

— Ты говоришь глупости, Ланселот. Я не могу предать Артура, — твердо и убежденно сказала я.

— А желать другого мужчину — это разве не предательство?