В выделенной комнате я шепотом объяснил, что это нужно для её безопасности. И снова предложил занять кровать. За день, проведенный в седле, рана меня доконала, тряска ей явно не на пользу. Сняв дублет, обнаружил, что рана снова открылась: туника была в крови.

Гвиневера испуганно ахнула и приказала мне сесть на кровать. Снова промыла рану и внимательно её осмотрела.

— Боюсь, что придется её шить, — пробормотала она и побледнела.

— Ты это умеешь? — спросил я, не на что всерьез не рассчитывая.

— Видела пару раз, а так я больше к ткани привычная. Могу бантиком узел завязать.

— Обойдусь, — буркнул я, с трудом сдержав смешок.

А она вышла из комнаты, спросить у хозяев необходимые вещи.

Не могу сказать, что операция прошла легко и просто. Я старался не вздрагивать от боли, пока она зашивала мне рану, но не всегда получалось. И в такие мгновения девушка с усилием прикусывала свою нижнюю губу, отчего она к концу процедуры уже ярко алела. И едва Гвиневера завязала узел на своем творении, как я потянул её к себе и, не давая ей время одуматься, страстно поцеловал её. Она попыталась оттолкнуть меня, но вскоре сдалась. Я притянул её на свои колени, поглаживая спину. Но видимо слишком поторопился, так как в следующую секунду в мое горло уперся мой собственный кинжал.

Знал, что Гвиневера не сможет меня убить, но все же отодвинулся, выпуская её из своих объятий.

— Вы сейчас же пообещаете мне, что больше не будете меня целовать, — потребовала она. — И вообще не будете трогать.

Я скептически усмехнулся и легко отодвинул острие кинжала от своей шеи. Посмотрел в синие глаза девушки и сказал с укоризной, забирая оружие из её руки.

— Кинжалы детям не игрушка. — Гвиневера пыталась сопротивляться, я же боялся ненароком причинить вред, поэтому процедура несколько затянулась. Но я все же завладел кинжалом и только после этого сказал. — Я не буду тебя трогать без нужды. Постараюсь, по крайней мере. И прости, что опять позволил себе лишнее. Ты — слишком большое искушение для меня.

— Не смейте меня обвинять в собственной несдержанности, — вспылила девушка и поспешно отошла от меня.

Я кивнул и поднялся с кровати, чтобы расстелить себе плащ на полу. Кивнул девушке на постель, а сам сел на пол, оперевшись спиной на столбик кровати. И что я делаю не так? Может, стоит спеть ей балладу? Прочитать стихи? Порылся в памяти Ланселота в поисках чего-то подходящего, но так и не нашел ничего стоящего. А если начну петь о «страстных лобызаниях», Гвиневера точно меня по голове стукнет чем-нибудь тяжелым. Например, шлемом от доспехов.

Девушка долго возилась за моей спиной, готовясь ко сну. Но вот шорохи стихли, и я осторожно обернулся. Гвиневера отвернулась к стенке, накрывшись одеялом с головой.

— Спокойной ночи, моя леди, — пожелал я. Она, не оборачиваясь, что-то буркнула в ответ.

Положил доспехи рядом с дверью, чтобы ночью в комнату никто не смог бесшумно проникнуть. И тоже устроился спать.

Последующие дни проходили в тягостном молчании. Гвиневера старалась свести наше общение к минимуму. На третий день пришлось ночевать в лесу. Только мы развели костер, как услышали у дороги топот копыт. Я быстро затушил костер и, метнулся к девушке, прикрывая её рот рукой. Не понятно, кто там едет, поэтому риск обнаружения нужно свести к минимуму. Гвиневера же забилась в руках пойманной птицей. Я же ещё сильнее прижал её к своей груди и спрятался за деревом.

— Вам почудилось, — от дороги донесся смутно знакомый голос. — Нет там никакого костра.

— И все же прошу вас проверить, сэр Ричард, — голос Артура мы с Гвиневерой узнали одновременно.

И затихшая девушка снова начала биться за свободу.

— Мы ещё можем скрыться, моя леди, — тихо прошептал я на самое ухо девушки. Она отчаянно замотала головой. Я втянул сладкий аромат девушки и, не сдержавшись, легонько поцеловал её шею, за что получил удар пяткой по колену. Тихо охнул, но девушку так и не отпустил. Выдохнув, я все же прошептал. — Как пожелаете, моя леди.

И, наконец, отпустил Гвиневеру, причем разжать объятия было почти физически больно.

— Артур, — тут же выкрикнула девушка и побежала к дороге. Я же пошел следом за ней. Так что, несмотря на сумерки, видел встречу жениха и невесты во всей красоте. Артур успел спуститься с коня и подхватить подбежавшую девушку в объятия. Я сжал кулаки, стараясь сдержать себя. И что эта за жуткая боль у меня в груди?

— Солнце мое, — шептал он, покрывая поцелуями её лицо. — Свет моих очей, ты не пострадала?

— Я — нет, а вот Ланселота ранили. — торопливо ответила Гвиневера. — А как остальные? Они уже добрались до Камелота?

— Не все, — коротко ответил Артур, прижимая невесту к груди и взглядом ища меня. Я заставил себя вскинуть руку и продолжить путь. Король кивком головы поздоровался со мной. И даже чуть поклонился, будто благодаря за спасение возлюбленной. Кивнул в ответ, боясь выдать свои эмоции голосом.

— Как ты, Ланселот? — спросил он. Пришлось прокашляться, чтобы привести голос в норму.