Шрифт:
Через ряд, рядом с большим седаном возвышается автомобиль такой же марки, как у меня. Такого же цвета. Кажется, на нем ездит какой-то туповатый мажор. Машины действительно очень похожи. Только у парня прошлогодняя модель, и различия все же есть. И как она могла их не заметить?! В конце концов, номера на машинах разные!
Девочка тяжело сглатывает и, как в замедленной съемке, поворачивает голову ко мне.
– Простите…Я…Не хотела! Извините! И…всего хорошего! – выпаливает и резко срывается с места, оставляя меня стоять возле испорченного авто и охреневать от происходящего.
Я мог бы кинуться за стервой, но я и так опоздал на встречу, еще неизвестно, сколько такси придется ждать. А убыток от компании Валентина Генриховича гораздо существеннее, чем ущерб от девчонки.
Вызываю машину, отчаянно матерясь и глядя на кричащую и обвиняющую надпись. Усмехаюсь. А девчонка-то огонь, с характером! Не испугалась последствий и рубанула правду всем на обозрение. Жаль, что не на той машине.
Через полчаса сажусь в такси, мысленно обещая себе отыскать девчонку и заставить возместить ущерб. Натурой.
И небеса слышат мои пожелания, и я встречаюсь с беглянкой уже через час.
Глава 3
Алан
Девчонка бледнеет, смотрит испуганно, отступая назад. Оглядывается на Валентина Генриховича в поисках поддержки, но мужик застыл, как памятник самому себе, и переводит взгляд с меня на девчонку и обратно.
Дана бледнее простыни, подрагивает и кусает губы, стараясь сохранить самообладание и не впасть в истерику. Не могу понять: это такая реакция на меня или на крики ее отца? Хоть Валентин Генрихович и орал на чем свет стоит, из-за закрытой двери было сложно разобрать его претензии.
– Нам не о чем с вами разговаривать! – выпаливает дерзко, вскидывая подбородок.
– Да неужели? – усмехаюсь, поражаясь дерзости и наглости моей недавней знакомой.
А мне нравится ее поведение и упорство, в частности. Рассматриваю девчонку внимательно, и в голову приходит шальная мысль.
Красива, привлекательна, сексуальна. Я ее хочу, это сложно отрицать и незачем врать самому себе. А девчонка напротив, помимо этих качеств, еще умна, креативна и с характером.
В общем, идеальная фиктивная жена.
– Это ваша дочь? – уточняю у трясущегося Валентина Генриховича. До чего мерзостный мужик, если бы не необходимость в контрактах с ним в тот период, хрен связался бы с таким. Сейчас вот расхлебываю.
– Д-да, Дана. Даниэла.
Даниэла, значит…Красивое имя. Ей очень подходит. Гораздо больше, чем простое и грубое Дана.
– Присядем, – указываю рукой за стол переговоров, как будто я – хозяин этого кабинета. На удивление, Корсаков подчиняется и опускается напротив.
А вот его дочь показывает строптивый характер во всей красе.
– Оставлю вас, – с ядовитой улыбкой заявляет девчонка, пытаясь обойти меня по большой дуге и пятясь к двери. – Всего доброго, Алан Русланович.
– Я сказал: сядь, – чеканю, взглядом делая внушение. Знаю, что мне это удается на «отлично»: подчиненные зря шептаться не будут. – У нас с тобой остался нерешенным один вопрос.
Даниэла сглатывает, шумно дышит, пытаясь незаметно вытереть ладони об юбку, и все же занимает ближайшее к выходу место.
Опускаюсь напротив Валентина Генриховича, достаю бумаги из папки и раскладываю перед собой. Вынимаю последнюю сверку от главного бухгалтера и подталкиваю бумагу по столу к Корсакову.
– Итак, вы мне должны вот эту сумму, – пальцем указываю выделенные жирным шрифтом цифры. – Крайний день уплаты долга был вчера. Суммы на своем счету я так и не увидел. И мне пришлось явиться лично, чтобы уточнить, когда вы оплатите эти счета.
– Я…– мнется Корсаков, потирая шею. Бросает мимолетный взгляд на дочь, на что та делает страшные глаза и поджимает губы, медленно качая головой. – Мне нужно еще немного времени, Алан Русланович. Буквально пару недель, и я погашу весь долг с процентами. Обещаю! Даже расписку могу дать!
– Мне это не подходит. Я ждал достаточно, а вы сами прекрасно знаете, Валентин Генрихович, что долги нужно возвращать вовремя. Тем более, я давал вам уже рассрочку. Вы не оправдали моего доверия.
– Сейчас времена сложные, вы должны понимать…
– Времена всегда сложные, – отрезаю, перебивая стенания Корсакова без сожаления. Тот осекается и как-то сразу весь сникает, все время поглядывая на дочь. Что за переглядки?! Чего он от нее ждет?! Но девчонка сцепляет руки перед собой и напряженно сморит на них, не обращая внимания на меня. Определенно, между этими двумя что-то произошло до моего прихода. – Но я готов простить долг полностью. Списать.