Каррина была робкой, раз терпела выходки неверного мужа, предательство брата и родных. А я – не она, и кое-кого ждет большой сюрприз. Главное, чтобы в меня не влили ядовитое пойло снова.

Пока слуги были заняты, я немного сдвинулась с лежанки и попыталась открыть крышку сундука, чтобы посмотреть, что там. Но неожиданно повозка дёрнулась и остановилась, едва не прищемив мне пальцы.

От резкого рывка я упала на лежанку, стукнувшись боком. Больно-о! Но хорошо, что я сдержалась и не издала ни звука, потому что мимо окна прошел слуга, заслоняя солнечный свет…

— Ось сломалась! Вот мрак!— раздраженно посетовал он, стоя совсем рядом.— Не мог Его Светлость отправить женушку в монастырь магическим переходом? Хлоп глазами, и она уже там. И нам не надо тащиться в захудалую дыру!

— Не наше это дело. Сказано отвезти – везем. Герцогиня спит, хлопот с ней нет, а уплочено щедро. Хорошая работенка. Так бы и возил.

— Кажись, она спит крепко… — тон болтливого слуги, что так и стоял рядом с дверцей, мне не понравился. — Но надо бы её еще напоить.

— Много тоже плохо. Не бери грех на душу.

Вдруг дверца кареты щелкнула и приоткрылась. Свежий ветерок прошелся по лицу. Хорошо, что я лежала с закрытыми глазами, иначе бы слуга заметил, что я пришла в себя.

— Терн! Смотри, она одеяло скинула! – голос болтливого стал тягуче-масляным.

У меня сердце ёкнуло. Особенно когда, тяжело ступая, подошел второй слуга.

— Чего уставился, — пророкотал он басовито первому. – Пшел вон!

Я ощутила, как одеяло накрыло меня по самую шею.

— Так напоить надо. Чтобы не проснулась, — не унимался болтливый.

— Лучше помоги с колесом.

— Ладно. Инструменты достану.

Дверь закрылась. Я, почти не дышавшая, сделала вздох. Но тихие мужские шаги послышались у дверцы с другой стороны…

Затем она бесшумно приоткрылась. Раздались шорохи, а потом надо мной склонилось несвежее тело…

— Спишь, голубка? — зашептал слуга, обдавая меня смрадным дыханием. – Спи-спи!

Мужская шершавая рука коснулась моей щеки, и я едва не вздрогнула.

— Хороша-а…

Ладонь, скользнув по губам, опустилась на шею, погладила и юркнула под одеяло. Пройдясь по груди, стала опускаться ниже…

Я лежала ни жива ни мертва, изо всех сил стараясь не выдать себя.

— Верес! – где-то рядом гаркнул другой слуга. – Пошел вон! Еще раз подойдешь, руки переломаю.

— Капля снадобья, и я сам тебе переломаю и руки, и ноги… – тихо просипел Верес. Но, захлопнув дверцу кареты, покладисто отозвался: — Я ж ничего! Только убедился, что она спит!

Слушая брань слуг, я окончательно убедилась, что надо скорее делать ноги. Иначе, с покровом ночи, никакой Терн меня не спасет.

Что я права, подтвердилось, когда, пользуясь занятостью напарника, Верес снова сунулся в повозку. Сунув руку под юбку, он принялся жадно оглаживать мое колено. Его частое дыхание не оставляло сомнений в подлых намерениях. Но пока меня спасал внимательный Терн.

— Эй, поди, не успеем до темна добраться… — не унимался подлый Верес, прилагая все усилия, чтобы склонить напарника на свою сторону. – Задержимся немного. Но ведь все равно доберемся вовремя.

— Молчи.

— Она крепко спит. В барабан бей, не проснется

Терн промолчал, и Верес, почувствовав его слабину, продолжил искушать:

— Сумасшедшая, но какая, ведь, красивая! Кожа белая, как снег, глаза как у ведьмы…

— Заткнись.

Послышались удаляющиеся мужские шаги, стук… Кажется, слуги занялись колесом.

Я обрадовалась, но радо. Терн, уже не так уверенно, добавил:

— Дорога людная.

— Так мигом починим и свернем…

Их красноречивое молчание стало дурным знаком.

В панике застучали зубы, бешено заколотилось сердце…

Но потом в такт моей дрожи застучали топорища, и для меня начался обратный отсчет.

В накатившей панике я плохо соображала. Но одно знала: права на промах нет. Чтобы не сотворить роковую ошибку, заставила себя на несколько мгновений замереть и подумать, как лучше бежать. Куда?

Проще было выскользнуть в приоткрытую дверь и мчаться, пока не закончатся силы. Хоть куда-нибудь, лишь бы подальше от сюда. Вот только сил у меня было так мало. Максимум, что я смогу, это забежать в лес и спрятаться поблизости от дороги. И то, придется останавливаться и делать перерывы, потому что я слаба из-за зелья, голода, нездоровья…