Вокруг разливалась теплота красочного вечера. В этом месте планеты процветало лето. Звук приливных волн заглушал усердное стрекотание сверчков, отчаянно старавшихся перекричать друг друга. Старенький домик на берегу моря Маринер никак не вязался с образом богатого человека, пожелавшего купить девушку на ночь.

Встретил девушку высокий мужчина лет пятидесяти, с правильными благородными чертами лица, острым носом с горбинкой, седыми бакенбардами и истинно аристократической выправкой. Нарочито небрежно расстегнутая белая рубашка, заправленная в узкие брюки, открывала вид на покрытую темными волосами грудь.

Странно, но мужчина не стал приглашать Ашеру войти внутрь неприметного домика. Уютный маленький столик располагался прямо на веранде. Тут же находилась и огромная тахта, с накинутой на нее широкой шелковой накидкой вызывающего алого цвета. Пара небольших подушек аккуратно примостились в углу. Заметив, что оттенки красного в этот вечер явно преобладали, девушка начала медленно стаскивать пальто с округлых плеч. Ей тут же пришел на помошь внимательный кавалер. В воздухе заиграла музыка. Спокойная, ненавязчивая и немного монотонная.

Сделав приятный комплимент по поводу прекрасного вида гостьи и спросив, не нужно ли ей в уборную, покупатель пригласил ее присесть. К слову, весь комплект одежды Берт Вирслав — учредитель Центрального Банка Марсианских Регалий, выслал вместе с договором. В нем четко описывались все нюансы встречи. Ашера его так и не подписала. Правда, это не имело особого значения, ибо сам факт ее приезда уже считался частичным согласием, как и было указано в договоре. Закономерное окончание вечера на указанной территории должно было заменить роспись и приобрести полную юридическую силу.

В воздухе зароились камеры. Это так же отмечалось в соглашении рядом с пунктом о конфиденциальности, но Ашера не ожидала, что они действительно будут. На вопросительный взгляд девушки Берт только поднял бокал красного вина, улыбнулся и кивнул.

— Чтобы осталась память о вечере и доказательство того, что все совершается добровольно, — ответил он на немой вопрос.

Глубокий, немного дрожащий тембр голоса неожиданно успокаивал. Вирслав рассказывал истории из своей жизни, много говорил о книгах, о мечтах, об искусстве. С любопытством интересовался Земной жизнью Ашеры и даже иногда справлялся деталями о ее пребывании на корабле. Вечер протекал в милой болтовне обо всем и ни о чем и в распитии дорогих, практически не пьянящих напитков. Эрудиция, харизма и степенность этого немолодого мужчины захватили девушку с первых же минут. Ощущение спокойствия и точной уверенности в собственных желаниях вкупе с романтичной обстановкой обезоруживали даже самого бдительного гостя. Однако, несмотря на все внешнюю и внутреннюю пленительность встречи у девушки в глубине души засело какое-то непонятное чувство, которое никак не могло оформиться. Небольшое, незрелое и усыпленное окружающим, оно хрупким мотыльком билось о толстое стекло еще непонятных ощущений.

Прошло довольно много времени, прежде чем мужчина дал понять, что приятный вечер слишком затянулся. Медленный танец плавно перешел в поцелуи на тахте. На зрелую, напористую опытность Ашера отвечала очень неумело. Кажется, Вирславу это только льстило. Глядя на опьяненную происходящим девушку, он начал аккуратно раздеваться. Попросив Ашеру остаться в туфлях и красном платье, что так полюбилось Марсианам, мужчина достал из кармана рубашки какую-то капсулу и сделал инъекцию во внешнюю сторону торса.

— Помоги немного, — спокойно, даже с какой-то нежностью сказал мужчина, с трепетом коснувшись ладонью щеки Ашеры.

Немолодое, но крепкое тело без единого намека на лишний жир оказалось рядом с девушкой, глядевшей на вялый орган, который не мог обрести былую силу без дополнительной медикаментозной стимуляции. Взяв ладонь девушки в свою, Вирслав мягко направил ее в нужном направлении.

— Есть люди, красоту которых замечают все. Особенная изюминка. Каждый хочет заполучить ее. Я вами восхищаюсь и считаю, что мне повезло больше всех. Мне выпала удача прикоснуться к этой красоте первым.

Да. Именно так он и сказал. «Мне выпала удача прикоснуться к этой красоте первым», — отдалось в голове Ашеры, тут же выдернув ее из гипнотического очарования вечера в суровую, холодную реальность. В этот момент к землянке и пришло осознание, что за чувство гложило ее весь этот вечер.

Одетый в тысячи маскирующих одежд, призванных усыпить чуткость внимательного наблюдателя, за всем этим стоял обыкновенный обман. Он скрывался и сидел тихо, словно хищник в засаде. И это чувство сладкого обмана мешало Ашере последние пару часов, будто золотая заноза в пальце. Глядя на наливающийся кровью орган в своей руке, девушка поняла, что Вирславу далеко не пятьдесят. Скорее всего, ему и не семьдесят, и даже не сто. Дорогостоящее, регулярное восстановление физиологии сохранило мужчине великолепный внешний вид и относительно крепкое здоровье. Однако, медицина, насколько бы она ни казалась развитой, была все же не всесильна. И с некоторыми пробелами в работе организма Вирславу все же приходилось мириться.

Подняв голову и посмотрев на мужчину, Ашера не уловила в его взгляде ни желания, ни даже какой-то очарованности находящейся рядом красивой девушкой. Второе осознание накатило уже неприятным, буравящим чувством в животе. Вирслава не интересовал человек. Он пытался догнать ускользающую мечту, которую, возможно, пронес через всю свою жизнь. На ее закате банкир жаждал прикоснуться к тому, что стояло за плечами девушки и неотделимо вплелось в естество Ашеры при рождении. Прикоснуться к великой материнской цивилизации и в какой-то мере заявить свои ничтожные, убогие права на Землю. Эта ночь призвана была отколоть первый камень от живого памятника погибшей планеты перед тем, как его окончательно растащат на мелкие кусочки. И за всей этой предупредительностью, обходительным вниманием, острой, вопиющей правдивостью договоров и соглашений, словами восхищения и ненавязчивой, мягкой романтикой стоял древний как мир, тонкий, расчетливый и желающий получить свое цинизм.