Помимо крупных и относительно малых городских центров, исследовались сельские феодальные усадьбы-замчища. В.В. Седов полностью раскопал городища Церковище (Воищина) и Бородинское под Смоленском. К.А. Смирнов вел работы на городище Хлепень на Вазузе, Т.Н. Никольская — на Спасском городище. Несколько владельческих поселений в верховьях Волги исследовала А.В. Успенская. Провела раскопки Зборовского городища под Рогачевым Г.Ф. Соловьева, В.И. Довженок изучал известное поселение в Сахновке на Роси (Девичь-Гора). Несколько укрепленных усадеб на Левобережье Среднего Днепра раскопал М.П. Кучера. В.К. Гончаров вскрыл значительную площадь на городище Иван-Гора под Ртищевом. В результате этих и других работ археологическую характеристику получили сельские укрепленные феодальные усадьбы — центры феодальных вотчин.

Целенаправленно исследовались системы обороны Руси и отдельных княжеств. Большой вклад в изучение южнорусских пограничных городов-крепостей внесли работы Б.А. Рыбакова (1965а, 1965б, 1970б). Этим же вопросам посвятил ряд статей В.И. Довженок (1968, 1972). Начиная со второй половицы X в. и вплоть до нашествия Батыя укрепление степного порубежья от вторжений кочевников являлось одной из важнейших государственных задач великих киевских, а затем и черниговских, и особенно переяславских князей. Со времен Владимира Святославича она решалась с помощью строительства укрепленных пунктов — «застав богатырских» вдоль водных рубежей и размещением там специальных гарнизонов.

Отдельные особенности укреплений южных и юго-западных древнерусских городищ рассматривались в статьях П.А. Раппопорта. М.П. Кучеры, А.А. Ратича. Б.А. Тимощука. Оборонительные сооружения городов и замков XIV–XVII вв. западных княжеств изучал М.А. Ткачев (1978).

Исследование северо-западных крепостей X–XVII вв. проведено экспедицией под руководством А.Н. Кирпичникова. Обследованы и раскопаны оборонительные конструкции Ладоги, Орешка, Порхова, Яма, Поморья, Корелы, Тиверского городка и др. Открытие в Ладоге каменной стены 1114 г., а под ней остатков другой, более древней, каменной кладки вместе с открытием каменных укреплении XI в. в Изборске (В.В. Седов) изменило представления об уровне древнерусского фортификационного искусства.

Завершая обзор археологических работ по истории древнерусского военного зодчества, особо следует отметить фундаментальный труд П.А. Раппопорта. В трех томах «Очерков», изданных исследователем, собран огромный фактический материал (1956, 1961, 1967а). На широком историческом фоне автор рассмотрел особенности оборонительных укреплений сотен городищ X–XV вв., значительная часть которых была им лично обследована и изучена. П.А. Раппопорт разработал подробную типологическую классификацию этих памятников для различных историко-географических областей Руси. Им убедительно обоснована хронологическая периодизация существенных изменений в устройстве оборонительных сооружений. Впервые датированы десятки городищ, уточнено время сооружения других. Опубликованы сотни планов, разрезов, реконструкций.

Появились реальные возможности для обоснованной исторической интерпретации изученных памятников, выделения из их среды подлинных городов, вполне отвечающих социально-экономическому смыслу этого термина. Опыты формально-типологической и социально-исторической классификации укрепленных поселений опубликовали П.А. Раппопорт (1967б, с. 194–200; 1967а) и В.И. Довженок (1975). П.А. Раппопорт первым применил группировку памятников по размерам укрепленной площади, определил наиболее распространенный для сложившихся городов тип планировки: сложный, состоящий из нескольких укрепленных частей и открытых селищ-посадов. В.И. Довженок большинство укрепленных поселений считает феодальными замками, часть — подлинными городами, а остальные — сторожевыми крепостями. Однако оба исследователя больше доверяют при определении социального лица памятника прямым указаниям письменных источников, чем археологическим данным.

В.В. Седов предложил набор археологических признаков феодальной усадьбы-замка (1960, с. 123, 124). В него автор включает: наличие укреплений; находки предметов вооружения, типичные для быта феодалов; находки обломков стеклянных браслетов; следы значительной имущественной дифференциации среди населения памятника. Отличительными чертами феодальной усадьбы от города служат незначительные размеры; хорошо прослеживаемая связь с сельским хозяйством; слабое, одностороннее развитие ремесла.

Для сторожевых городов (крепостей) пока еще не выработано общих критериев. П.А. Раппопорт полагает, что военными крепостями были городища с особым устройством вала, в насыпи которого с внутренней стороны размещались жилые и хозяйственные помещения. Эти поселения строились по заранее намеченному плану. Их укрепления одновременно служили жилищами для гарнизона. На таких городищах (Райковецкое, Изяславль и др.) часто, кроме земледельческих орудий, находят предметы вооружения воина-рыцаря. Выводы П.А. Раппопорта оспорили В.И. Довженок и М.П. Кучера. Широкое распространение памятников с аналогичными конструктивными особенностями валов по территории Руси, наличие в их числе городищ самой различной плановой структуры заставляет с осторожностью отнестись к заключениям П.А. Раппопорта. Поэтому наиболее надежным для выявления сторожевых крепостей признаком пока остается их местоположение вдоль границы на стратегических направлениях возможного удара противника.

Таким образом, в результате успешного археологического изучения древнерусских укреплении поселений сложилась благоприятная перспектива дальнейшего углубленного исследования различных сторон городской жизни Руси, стратегии обороны государственных границ, устройства и быта феодальных замков и становления феодального землевладения. Появление новых материалов стимулировало интерес к проблемам градообразования. Л.В. Алексеев на примере полоцких городов стремился показать, что города возникали там, где продукция ремесленников находила сбыт (1966, с. 132). Город, по его мнению, мог возникнуть и из замка, и около монастыря, и на месте племенного центра, если торгово-ремесленное население находило там защиту, а торгово-транзитный путь обеспечивал поступление сырья и сбыт товаров.

В.В. Мавродин к И.Я. Фроянов рассматривают появление первых русских городов как следствие распада родовых отношении (1970). Поэтому древнейшие города выросли из племенных центров. Лишь в XI в., утверждают авторы, сформировались условия для образования городов в связи с развитием ремесла и внутреннего обмена.

Оригинальную концепцию происхождения древнерусских городов выдвинули В.Л. Янин и М.X. Алешковский (1971). Опираясь на наблюдения по вопросам образования Новгорода, они считают, что города вырастали не из княжеских замков или торгово-ремесленных поселков, а из вечевых (административных) центров сельских округ-погостов, где концентрировалась дань и находились ее сборщики. Сам Новгород, как думают исследователи, формировался постепенно. Сначала несколько мелких сельских поселений слились в три более крупных поселка, явившиеся территориальными ядрами будущих Славенского, Неревского и Людина концов. Затем три древнейших конца (возможно, центры соответствующих племен) объединились вокруг общих языческого капища, могильника и места вечевых собраний в единый городской организм.