— Поэтому мы и отблагодарили тебе. Теперь в руках у тебя не простая железка, а сосуд, с помощью которого ты сможешь сохранить напитки долгое время. Более того. Если пожелаешь, из холодного можешь сделать горячее и наоборот. Подумай, ощути «…….», (Олег опять не понял слово) и пожелай сделать то, что ты хочешь. А сейчас иди. Доброго ПУТИ, Лекарь», — и Белый почувствоал, как «воронка» закрылась, став обычной полянкой в лесу.

Постоял и снова отвинтил крышку, заглянув внутрь термоса — там он блестел, казалось, ещё ярче, чем наружи.

— «Ну что ж, подарок классный, царский, можно сказать. Дома разберусь как работает. Сейчас же надо ехать к Ярым. За эти пару дней и по Катьке соскучился, да и есть чем всю генеральское семейство взбудоражить», — Олег мысленно проиграл в уме то, что увидит, когда огласит результаты поиска по родословным, которые получил только сегодня утром. Он, распечатав результаты, удалил все данные и вновь ввёл исходные, запустив поиск. Как и привык делать всегда — ему надо было подтверждение результата. Хотя и сейчас в папке находилось подтверждение тому, что мелькнуло у него перед глазами сразу, как увидел Викторию, а она была… копией его мамы в молодости, а в папке лежало ещё одно подтверждение — старая фотография его мамочки, на которой ей было 22 года.

* * *

Накануне.

Управление ФСБ России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

К трём часам дня Ярый был вызван к начальнику Управления.

В приёмной Ярого встретил секретарь-помощник, который показал на дверь.

— Вас ждут, товарищ генерал-майор.

Кивнув, постучал и, открыв дверь, зашёл в кабинет.

— Товарищ генерал…

— Сергей Павлович, мы теперь оба генералы, поэтому давай не тянуть время, называя друг друга по званию. Присаживайся поближе…

— Слушаюсь, Виктор Фёдорович.

— Сейчас я тебе скажу пару слов по обстановке, а позже о другом. Мой рапорт об уходе не приняли. Обьяснили тем, что в ближайшее время в Службе грядёт хорошая чистка. Много людей, как понимаю, случайных и чуждых, нас покинет. Следовательно, будет ротация кадров между подразделениями, да и по званиям и должностям будет движение. Поэтому попросили подождать с уходом до осени, что бы война за место раньше времени не началась. Твоя кандидатура наверху устраивает, но обещать прямо не стали. Так что ПОКА работаем как работали. Моё обещание и данные тебе слова помню, не думай.

А теперь давай поговорим о тех рапортах, что с утра получил от тебя и Тереньева. Честно скажу — не верится, но, поскольку вокруг тебя в последнее время происходит чертовшина, нет, не правильно сказал….

Начальник поднялся и, показав гостю не вскакивать, начал ходить по кабинету.

— …Правильнее сказать так — «необъяснимое» с нормальной точки зрения.

Первый раз, когда прочёл оба документа, почувствовал, что голова кругом идёт. Если вкратце — вы вначале докладываете, что, прощу прощения, чуть не обделались около леса. Далее с Вами проводят гипнокурс, в котором демонстируют кино, где вы оба видите одни и те же лица. Более того, как написал капитан, замечаете такие мельчайшие подробности, что нормальный человек это просто опустит. Скажи често, Сергей Павлович, если бы тебе на стол положили документ, начинающийся со слов, цитирую капитана…

Генерал-лейтенант взял в руки папку с рапортами и начал зачитывать первые строки.

«По оперативным данным, полученным от местного лешего, через фигуранта Белого Олега по кличке Лекарь при помощи гипнотически переданного контактного видеоряда, следует»…

Виктор Фёдорович захлопнул папку и, бросив её на стол, посмотрел на Ярого.

— Вы что вчера курили? А???

И оба генерала засмеялись.

Немного успокоившись, Сергей Павлович вытер платком глаза от слёз. Открыл, было, рот, что бы хоть что-то возразить, но был прерван начальником.

— Ты подожди возникать. Слушай дальше. Теперь начало твоей докладной.

«Вчера, в процессе оперативных действий и обследования места, где была определена позиция снайпера по делу номер такой-то, на опергруппу было совершено нападение неопределимой биологической массы, которая, по степени опасности для людей, по градации гражданина Белого, соответствовало наиболее высшему рангу из всех возможных. После ментальной атаки опергруппа не имела возможности проводить дальнейшие следственные действия, так как была невменяема и к работе по физическому состоянию непригодна»…

Генерал закрыл папку и посмотрел на собеседника, у которого вновь потекли слёзы.

— Я тоже ржал до колик, когда первый раз начал читать Ваши рапорта. Не знаю, что Вы там видели, слышали, нюхали или курили, но бумаги надо переписать. Сам же понимаешь — если их кто увидит, посадят Вас обоих в дурку.

— Виктор Фёдорович, так ещё и мой водитель ощутил на себе это воздействие.

— Во-во. Значит троих посядят.

И оба генерала опять заржали в голос.

— Ой, ладно. Посмеялись от души. Спасибо тебе за это. А теперь давай рассказывай подробно, что на САМОМ деле происходило. Постарайся в деталях. Позже вызову капитана. Послушаем его вместе.