– Здравствуй, дядя, – произнёс парень, плюнув под ноги сквозь щель зубов. – Куда путь держишь?

– А тебе какое дело? – голос мой был спокоен и, к моей великой гордости, пропитался жёсткими нотками уверенности. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы лидер хулиганов сменил свой тон и охладил свой пыл.

– Да так, просто интересуюсь, – пожал он плечами. Достав из кармана чётки, он принялся их вертеть в руке, видимо пытаясь вернуть утраченную решительность. Мальчишки, все ещё стоявшие за его спиной, пытливо ждали продолжение речи своего «гуру». – Редко увидишь в наших краях незваных гостей… А вот котяра мне знаком.

Интерес к моей персоне пропал практически полностью. Тимофей, словно поняв, что речь зашла о нем, напрягся и, вытянув когтистые лапы, вцепился в моё плечо.

Хулиган, неторопливо, направился ко мне, тоже протянув руки в мою сторону. Чётки в его ладони делали его похожим на проповедника некой секты, которая принимала в свой приход исключительно мальчишек.

– Отдай его мне. Я отнесу его хозяину.

Прекрасно понимая, что отдав кота шпане, обреку животное на безрадостную участь, я прижал хвостатого крепче к груди.

– Я тоже знаю его хозяина. Спасибо за помощь, но я как-нибудь сам.

Гопник неприятно усмехнулся, скривив уголок рта. Руки он отпустил, но идти в мою сторону не перестал. Подойдя вплотную, он оглядел меня с ног до головы. Тоже соме сделал и я. Передо мной стоял наглого вида юноша, от силы четырёх классов образования, с выбритой почти под ноль головой, но с дурацкой рыжей чёлкой. Левую бровь рассекал тонкий шрам, вполне возможно сделанный нарочно, ради усиления брутальности но простецком веснушчатом лице. С той же целью его щёк и подбородка не касалась бритва около десяти дней. Одет он был в чёрную майку с принтом незнакомой мне музыкальной группы, в куртку цвета хаки и потёртые джинсы, которые поддерживал ремень с большой бляхой. На ногах он носил пыльные когда-то белые кроссовки.

Никакой оригинальности.

– А в сумках что? – спросил юнец, пнув одну из них носком.

– Эй! – Его поступок не на шутку разозлил меня. Не будь в моих руках кота, я бы схватил его за грудки и вытряс из него всю напускную храбрость.

– Да ладно, я вроде не сильно.

– Без разницы. Я не давал тебе такого права!

– А кто тебя спрашивать будет, – громко заявил мальчишка и медленно повернулся назад. Как по команде остальные мальчишки весело загоготали.

– Как тебя зовут? – я решил взять бразды правления нашим разговором в свои руки.

– Зачем интересуешься, дядя?

Это его «дядя» мне сводило скулы не меньше, чем глупая ухмылка. Хотелось тут же придумать ему схожую кличку, а-ля «племяш». Только делать этого я не стал, чтобы не опускаться до его уровня.

– Зачем? Потому что ты разговариваешь со старшим. – Я тоже повысил голос, чтобы наш разговор был слышен и его свите. – Мне нужно знать с кем я разговариваю и как к тебе обращаться.

Немного помедлив, юноша вымолвил:

– Ну, Петя, и чё?

Гогочущий смех его соплеменников дал ясно понять, что произнесённое имя было ненастоящим.

– Слушаю сюда, Петя. Когда ты в последний раз обращался к врачу?

– Чего?

– Как часто ты скрипишь зубами по ночам и просыпаешься с чувством усталости?

– Чего?

– Тебя беспокоят бурление в животе, неустойчивый стул, анальный зуд?

– Ты чего несёшь, дядя? – Парень явно опешил от моих расспросов, да к тому же на столь нелицеприятную тему. Он инстинктивно обернулся назад, ловя на себе неловкие взгляды мальчишек.

– Ты замечал увеличения лимфатических узлов под мышками и за ушными раковинами?

– Нет у меня ничего такого! – огрызнулся он.

– Я врач, так что можешь мне довериться. Судя по твоему худосочному телосложению, бледности кожи, а также шелушению на ладонях, я с уверенностью могу сказать, что ты страдаешь от гельминтоза. В простонародье – от глистов.

Мальчишки за спиной своего быстро теряющего авторитет лидера принялись смущённо отводить взгляды, а кое-кто с трудом сдерживал усмешки.

– Нет у меня глистов, понял ты…, – Петя не договорил, так как в его голос просочились плаксивые нотки. А зарыдать сейчас перед лицом унизившего его дядьки, и особенно перед боготворившими его юнцами означало и вовсе потерять остатки былого авторитета. Потоптавшись на месте и не найдя слов для восстановления пошатнувшейся репутации, он выдавил из себя еле слышно: – Мы ещё встретимся.

Сказав это, он поспешил покинуть перрон. Мальчишки запоздало и неуверенно зашагали следом, обойдя меня стороной, словно боясь, что я начну каждому ставить диагнозы. С их уходом Тимофей ослабил хватку и только сейчас я почувствовал, что его когти добрались до моей кожи и наверняка оставили на ней царапины.

– Все хорошо, Тимошка. Пойдём, я отведу тебя к хозяину.

Вот так, из-за старого одноглазого кота и хулигана, страдающего от паразитов, я вернулся в Старые Вязы, чтобы остаться в них на следующие три года.