Видя, с каким усердием Федор Дмитриевич наводит чистоту в общественном месте, я взял с самого себя слово, что следующей уборкой подъезда займусь я.

– Как прошел день?

– Как обычно в хлопотах, – отозвался я, взяв кота на руки. – Умер Анатолий Краснов. Санитар.

– Да, слышал, – вздохнул Пахомов. – Совсем молодым был. Установили, что стало причиной смерти?

– Пока нет.

Можно было продолжить тему и рассказать о том, что есть подозрения в насильственных причинах гибели, но я решил сменить тему.

– Возвращаясь домой, я наткнулся на толпу людей, «скорую» и полицейскую машину.

– Что случилось? – обеспокоенно осведомился Пахомов.

– Драка. Иван Подкорытов побил пожилого мужчину, из-за того, что тот сделал ему замечание.

– От этого парнишки становится все больше хлопот. – Федор Дмитриевич поглядел с грустью на Тимофея, которого я держал на руках. – Надеюсь, он не превратится окончательно в своего деда, который отравлял жизнь жителям на протяжении многих лет. Признаться честно, я подозреваю, что именно Иван стал виновником травм Тимофея.

По мой спине прошелся холодок, после чего на меня накатила волна грусти, жалости и любви к бедному коту. Я даже инстинктивно прижал его к груди крепче, в попытке защитить от незримой опасности. Кот, в ответ, заурчал от удовольствия.

– Почему он так ненавидит Тимофея?

– Скорее он ненавидит всех, а не кого-то конкретно.

«Ну, меня он точно винит в потери авторитета среди подростков», подумал я. Возможно, на мне лежала вина из-за того что Подкорытов-младший пошел по наклонной. Но стал бы он более сдержанным в своих поступках, случись ему и дальше руководить бандой местной шпаны? Разум твердил, что – нет, и всему виной были дурное воспитание и плохая наследственность.

– Есть люди, которые не способны к доброте, только потому, что считают, что сами ее не заслуживают, – заметил Пахомов.

– А что вы знаете про его деда? Ходили слухи, что он мог быть местным маньяком.

– Слышал такую версию, – кивнул хозяин Тимошки, принявшись снова за уборку. – И честно говоря, он был самым очевидным героем на эту роль. Да вот с точки зрения следствия, он не был способен к столь организованным действиям. Такие как он оставляют после себя слишком много следов. Он был неуклюжим и вспыльчивым. Убить человека он, скорее всего, мог и даже без угрызений совести, но не стал бы использовать при этом веревку. Грубая сила – вот что его привлекало.

– А какое у него было отношение с женщинами?

– О, женщины его любили. Из тех, которые предпочитали алкоголь чаю, и сигареты – физическим упражнениям. Помню, была среди его поклонниц и молодая красивая женщина, работавшая в местной библиотеке. Попала и она под очарование его звериной харизмы. Бегала она за ним собачонкой, до тех пор, пока он не поднял на нее руку. Подавать жалобу в милицию она не стала, но вскоре уехала их поселка. Наверняка были и другие женщины, в том числе и замужние, которых ему удалось заманить в свои сети, но вели они себя более осторожно, не выставляя напоказ свои отношения с ним. Ходили слухи, что убил его один из разгневанных мужей, прознавших о неверности своей жены.

– Мда, исходя из рассказанного вами, он и вправду не мог быть Вязовским душителем.

Пахомов пожал плечами.

– Ступай домой, Алексей. Поужинай, отдохни.

– Вам помочь?

– Не стоит, я уже почти заканчиваю. Хорошего вечера.

Я отпустил Тимофея, сам же начал подниматься вверх по лестнице, размышляя об опасных представителях семейства Подкорытовых.

3.

Вечером следующего дня мы получили от Лихмана обратно изъятые органы в герметичном пакете со льдом. Также к пакетам прилагался документ, подтверждающий право на бальзамирование тела и выдачу его родственникам, для дальнейшего погребения. В результатах проведенной некропсии была указана причина смерти – острая сердечная недостаточность. Первым ознакомился с данным документом Безбородов, но мне стало в целом все понятно, стоило понаблюдать за резким изменением его лица и вырвавшимся из его уст ругательствам. Так или иначе, я тоже прочел документ, при этом дважды, надеясь, что буквы в окончательном диагнозе изменятся.

– Здесь ведь ничего не говорится про инъекцию! Как же так? – возмутился я.

– Видимо кому-то в криминальном отделе сильно не хочется начинать уголовное расследование. Либо дел и так по самое горло, либо бывшая женушка Краснова не так проста и имеет связи в определенных кругах.

– Но ведь это не честно! Нужно поставить в известность участкового! Или даже следователя, который вел дело Колодина.

– Они как раз самые заинтересованные лица, чтобы дело не заводилось. На руках у них свидетельство о смерти от естественных причин, так зачем им лишняя головная боль?

– Тогда я свяжусь с Надеждой Комаровой!

– С кем?

– С журналисткой. Я в прошлом году общался с ней по делу Марины Федосеевой.

– А, с Надькой. Я уже и забыл про нее. Я бы с ней тоже пообщался. Повспоминали бы вместе наши молодые годы. Только вмешивать ее в это дело не стоит. Здесь не наскребешь на целую статью.

– Но ведь надо что-то делать!

– Зачем? Просто забудь. Выдай тело бывшей Краснова, пусть хоронит, пока она еще хочет этого, иначе затраты на поминки пойдут из местного бюджета. А наша власть ох как не любит непредвиденные расходы.