– До десяти. Если сейчас пойдешь, успеешь. А я назло говорю громко так, на весь зал:

– Спасибо, Шерзод, ты настоящий друг!
– и по плечу его похлопала. И расхохоталась еще громче, хотя на душе было совсем не весело. Кроме меня никто не улыбнулся, все в свои тарелки уставились.

Я встала, по пути спросила у Клары, можно ли взять одно из ее платьев, та, конечно, как язык проглотила. Ничего, молчание - знак согласия, подумала я. Надев розовое ее платье (то, которое она мне в первый день давала, уж очень оно мне понравилось), спустилась я вниз. Вижу, стоит Алишер, вид у него усталый и очень расстроенный.

– Агрегат остановился, - объявил он чуть не плача.
– Весь сегодняшний хлопок на свалку пошел. Никак не можем исправить!

Странно, я даже не испугалась в первый момент. Первая мысль была: ну вот, теперь Алишер со мною в город не сможет пойти. Тут все, конечно, побежали к испорченному агрегату, и я с ними, и, чувствую, мне потихоньку не по себе делается. Но кричу:

– Что случилось? Что случилось?
– будто вообще никакого отношения к этому делу не имею.

Все толпою окружили вскрытую квадратную трубу, где в глубине отчетливо виднелись мои камни. Казалось, никто глазам своим не верил, булыжники мои даже руками трогали. А потом посмотрели в мою сторону.

Я стала отходить, отходить, а они все смотрят и смотрят и ни слова не говорят. Я тогда не выдержала:

– Чего, ну чего вытаращились, человека не видали? Ну, я это, я камни положила, ну и что? Специально, да! Они все молчат и молчат.

– Да вы посмотрите, - кричу, - вы посмотрите на себя! Чем вы меня-то лучше? Вкалываете за свои талоны на шмотки! Подумаешь, кормят вас как на убой! Да по мне моя телогрейка драная в тыщу раз лучше курток ваших распрекрасных, да! И не нужно мне ничего, я сама уйду!

Ни упрека, ни бранного слова не услышала я от них. Уж лучше б побили. Всю ночь я просидела на краю поля, обхватив коленки руками, и смотрела, как они с фонариками добирают мою норму.

А когда рассвело, я поднялась с места и побрела к лосьмой карте, указанной Алишером. Меня никто не гнал, но чувствовала я себя позорно выгнанной. По знакомой тропке пришла на поляну. Снова был неправдоподобно яркий солнечный свет, снова дрогнул мир, и вот - те н;е камыши передо мной. Я прошла сквозь них и увидела поле, в котором, несмотря на урочный час, не было ни души. А потом я заметила еще кое-что.

На мне, уже смятое и порванное в нескольких местах, все еще было розовое, такое красивое платье Клары.