Фру Боркман. И ты советуешь это? Ты, одинокая, умирающая?..

Элла Рентхейм. О, со мной будь что будет. Все равно.

Фру Боркман. Лишь бы не я отняла его у тебя.

Элла Рентхейм. Вот именно, Гунхильд!

Боркман. Что же, Эрхарт?

Эрхарт (в мучительном затруднении). Отец, я не могу теперь. Это совершенно невозможно.

Боркман. Так чего же ты хочешь наконец?

Эрхарт (с жаром). Я молод! Я тоже хочу пожить настоящей жизнью! Своею собственной жизнью!

Элла Рентхейм. И не можешь даже пожертвовать месяцем-другим, чтобы осветить, согреть жалкую догорающую жизнь?

Эрхарт. Не могу, тетя, как бы ни хотел!

Элла Рентхейм. Для той, которая так бесконечно любит тебя?

Эрхарт. Клянусь тебе жизнью, тетя Элла, не могу!

Фру Боркман (пронизывая его взглядом). И мать также не привязывает тебя больше?

Эрхарт. Мама! Я всегда буду привязан к тебе! Но я не могу больше жить для тебя одной. Это ведь не жизнь для меня, пойми!

Боркман. Так примкни же ко мне! Жизнь - это труд, Эрхарт. Пойдем, вступим в жизнь вместе, будем трудиться рука об руку.

Эрхарт (возбужденно). Да не хочу я теперь трудиться! Я ведь молод! Прежде я никогда не чувствовал этого. Но теперь чувствую. Всем существом своим, горячо, жгуче... Я не хочу трудиться! Я хочу жить, жить, жить!

Фру Боркман (волнуясь от предчувствия). Эрхарт! Для чего же ты хочешь жить?

Эрхарт (с сияющими глазами). Для счастья, мама!

Фру Боркман. А где ты думаешь найти его?

Эрхарт. Я уже нашел его!

Фру Боркман (вскрикивая). Эрхарт!

Эрхарт (быстро идет, растворяет дверь в переднюю и кричит). Фанни, теперь ты можешь войти!

На пороге показывается фру Вильтон в пальто и шляпе.

Фру Боркман (воздев руки). Фру Вильтон!..

Фру Вильтон (несколько смущенная и вопросительно глядя на Эрхарта). Так я могу?..

Эрхарт. Да, теперь ты можешь войти. Я все сказал.

Фру Вильтон входит в комнату. Эрхарт затворяет за нею дверь.

Она учтиво-холодно кланяется Боркману, который молча отвечает на ее поклон.

Короткая пауза.

Фру Вильтон (беззвучным, но твердым голосом). Итак, все уже сказано. И я не могу, конечно, не сознавать, что на меня смотрят здесь как на человека, который внес в дом большое несчастье.

Фру Боркман (пристально глядя на нее, медленно). Вы уничтожили последнее, что еще привязывало меня к жизни. (Порывисто.) Но это совершенно невозможно все-таки!

Фру Вильтон. Я хорошо понимаю, что вам это должно казаться совершенно невозможным, фру Боркман.

Фру Боркман. Полагаю, что вы и сами должны понимать, что это невозможно. Или как по-вашему?

Фру Вильтон. По-моему, это скорее просто нелепо. И тем не менее так будет.

Фру Боркман (отворачиваясь от нее). И ты вполне серьезно решился на это, Эрхарт?

Эрхарт. В этом мое счастье, мама. Огромное, дивное счастье! Вот все, что я могу сказать.

Фру Боркман (стискивая руки). О, как вы завлекли, обольстили моего несчастного сына!

Фру Вильтон (гордо закидывая голову). Я этого не делала.

Фру Боркман. Не делали!

Фру Вильтон. Нет, Я не обольщала и не завлекала вашего сына. Эрхарт добровольно потянулся ко мне. И я добровольно встретила его на полдороге.

Фру Боркман (презрительно смерив ее взглядом). Вы-то - еще бы!

Фру Вильтон (сдержанно). Фру Боркман, в жизни человеческой действуют такие силы, которые вам, по-видимому, мало знакомы,

Фру Боркман. Какие же это силы, позвольте спросить?

Фру Вильтон. Силы, побуждающие двух людей связывать свою судьбу неразрывными узами, несмотря ни на что.

Фру Боркман (с усмешкой). Мне кажется, вы были уже неразрывно связаны... с другим.

Фру Вильтон (отрывисто). Этот другой покинул меня.

Фру Боркман. Но, говорят, он жив.

Фру Вильтон. Для меня он умер.

Эрхарт (убедительно). Да, мама! Для Фанни он умер. Да, наконец, мне нет до него никакого дела!

Фру Боркман (строго смотрит на него). Так тебе известно о том, другом?

Эрхарт. Да, мама, известно, отлично известно все!

Фру Боркман. И все-таки тебе нет дела до этого?