– Надо узнать, – безапелляционно заявил Артур. – Услуги посредника будут стоить вам десять процентов от стоимости книги.

– Но ведь это огромная сумма, Артур! – испуганно ахнул старый букинист. – О чем ты говоришь! Ты, наверное, не представляешь…

– Это ты не представляешь, – огрызнулся тот. – Не будь простофилей! Все имеет свою цену. Десять процентов – это еще по-божески, поверь мне. И вообще, не вмешивайся в разговор. Твое дело – раздобыть книгу. Остальное тебя не касается.

Илья Артурович только покачал головой. Он искренне страдал. На него было жалко смотреть. Игорь нахмурился.

– Мы в тупике, – сказал он. – Я согласен на десять процентов. Но сколько это? Назовите сумму, которую я должен заплатить за посредничество.

Артур посмотрел на него зло и растерянно.

– Не торопите меня, – заявил он. – Мне надо подумать. – Он повернулся к деду и требовательно спросил: – Сколько может стоить эта проклятущая книга?

– Сто, двести… Может быть, триста миллионов рублей, – сказал Илья Артурович. – Я не знаю. Если бы ты так не спешил, то я мог бы…

– Ты это брось, дед, – перебил его внук с нескрываемой злостью. – Это не я спешу, а ты тормозишь. Совсем старый стал… Так сто миллионов или триста? Что ближе к истине? Десять миллионов или тридцать – это две большие разницы, как говорят в Одессе.

– Я не знаю, – растерянно произнес старый букинист. – Ведь я уже сказал тебе!

– А ты подумай, – настаивал Артур.

Старый букинист выглядел так, будто его пытали. Он не знал, что ответить. Игорю было искренне жаль его.

– Я могу внести аванс, а окончательно рассчитаюсь позже, – предложил он. – Вас это устроит?

Артур подумал и кивнул.

– А вы не обманете? – спросил он настороженно.

– Артур! – почти простонал Илья Артурович.

– Молчи, дед, – отмахнулся от него Артур. – Не мешай! – И он снова повернул голову к Игорю. – Я задал вопрос.

– Вы ничем не рискуете, – усмехнулся Игорь. – На кону только мои деньги и мое доброе имя.

В глазах Артура вспыхнул хитрый огонек.

– Но если дед не найдет книги? – спросил он. – Получится, что он работал даром?

– В таком случае аванс можете оставить себе, – устало сказал Игорь. – И пожалейте деда, прекратите этот торг. Неужели вы не видите, что заставляете его страдать?

Но Артура было не так просто разжалобить и уж тем более заставить свернуть с пути, по которому он шел к замаячившим на горизонте большим деньгам.

– Когда и в каком размере вы готовы внести аванс? – спросил он деловым тоном, даже не взглянув на деда.

– Немедленно, – ответил Игорь. – Этого будет достаточно?

Он достал из кармана и протянул Артуру золотой червонец. Молодой мужчина взял его и растерянно повертел в руках.

– Это еще что такое? Надуть меня хотите?

– Эта монета стоит по меньшей мере четыре миллиона рублей, – пояснил Игорь. – Мне кажется, вполне достаточно для первоначального аванса.

– Это кто сказал? – спросил Артур пренебрежительно.

– Профессиональный эксперт. Но вы можете взять монету и проверить ее лично, чтобы убедиться в моих словах.

– Но только договор мы подпишем позже, после экспертизы, – быстро сказал Артур.

– Разумеется, – вздохнул Игорь. – Вы можете даже не давать мне расписки, что взяли монету. Я доверяю Илье Артуровичу как самому себе.

– А я и не собирался, – огрызнулся Артур. Его петушиный хохолок задорно вздрогнул. – Это надо вам, а не мне.

Игорь ничего не ответил. Он перевел взгляд на старого букиниста. Тот выглядел бледным и жалким.

– Как вы себя чувствуете, Илья Артурович? – ободряюще улыбнулся ему Игорь. – Вы простите меня за этот разговор. Я не хотел вас расстраивать.

– Это вы меня простите великодушно, Игорь, – попросил старик, от волнения даже забыв произнести отчество. – Вы бы знали, как мне стыдно!

– Вам нечего стыдиться, Илья Артурович, – попытался утешить его Игорь. – Вы ни в чем не виноваты.

Старый букинист взглянул на внука. Тот отошел к настольной лампе, чтобы лучше рассмотреть монету, и не мог услышать их. Старик тяжело вздохнул и тихо произнес:

– Я ничего не понимаю. Почему он вырос таким? Единственный ребенок в семье, все его любили и баловали, ни в чем не отказывали. А особенно я. Это я настоял, чтобы его назвали в честь прадеда, моего отца. Я всегда гордился мальчиком, считал его своим наследником и продолжателем славного рода Былинкиных. И вот что получилось в результате…