Шрифт:
О. Г. Слука, доктор исторических наук, профессор БГУ
Глава первая
«Не тушуйся! Надеюсь, сработаемся»
Житейские пути-дороги... Невозможно перечислить, сколько интересных людей встречал я на сваем жизненном пути. В знойных степях Казахстана несколько часов длилась беседа с писателем мировой величины, Нобелевским лауреатом Михаилом Шолоховым. Заядлый рыбак, он отдыхал душой на стремительном Урале. Увлеченно рассказывал о героях «Тихого Дона» и «Поднятой целины», охотно отвечал на вопросы.
В Канаде, на медицинской кафедре Монреальского университета Мак-Шля я «напал на след» Станислава Скорины. Позже правительством нашей республики он был приглашен на 500-летний юбилей своего прославленного предка Франциска, тем самым придав торжествам в Минске и Полоцке особый колорит и звучание.
Не понаслышке знаю многих маститых ученых, государственных и общественных деятелей.
В созвездии самобытных и могучих личностей достойное место занимает П. М. Машеров. Впервые с ним, как говорится, с глазу на глаз повстречался в августе 1979 года. В то время я учился в Москве, в аспирантуре. После военных сборов во Владимирской области, истосковавшись по родным местам, вернулся в свой Брест, где раньше возглавлял лекторскую группу обкома КПБ. В городе не задержался и с ходу укатил в прибужские дубравы. Скромный пансионат, раскинувшийся на солнечной лесной поляне, казался островком спокойствия и блаженства. По утрам омытыми росой тропами спешил с друзьями за спелой ягодой и боровиками. Вечерами, когда гасли алые крылья заката, обычно сидели на извилистом берегу Мухавца, любуясь медленно плывущими баржами и с ветерком проносящимися по водной глади спортивными байдарками.
В один из таких чудесных вечеров неожиданно позвали к телефону.
— Что случилось? — забеспокоился я.
Приятный женский голос в трубке рассеял возникшую тревогу: извинившись за беспокойство, меня попросили явиться в ЦК:
— Вас ждет Машеров.
На рассвете попутным транспортом добрался до Кобрина, оттуда рейсовым автобусом — до Минска.
Петр Миронович встретил приветливо. Разговор начал с шуток-прибауток. Потом, пригласив присесть, вовлек в беседу. Говорили о нравственности, этике и философии. Зачитал отрывки из поэмы о россонских матерях, которую только что прислал Микола Нагнибеда, а стало быть, и о Дарье Петровне Машеровой, зверски замученной гестаповцами.
Три часа пролетели как один миг. Меня, не стану кривить душой, поразили его эрудиция, свежий взгляд на реальные вещи. Когда я уже собирался уходить, он вдруг спросил:
— Будем вместе работать?
Чего угодно мог ожидать, только не такого поворота событий. Никто из моих родственников-«западников» в высоких сферах не обитал, и я растерялся. Сослался на то, что для меня сейчас самое важное — завершение учебы. На этом мы и попрощались.
По окончании отпуска я уехал в Москву и окунулся в диссертационное исследование. Однако, ненадолго приехав в Брест накануне Нового года, снова был вызван к Машерову. Беседа вышла предельно короткой. Возвращаясь к «обросшему бородой» предложению, он добавил:
— Не тушуйся! Надеюсь, сработаемся.
Так 4 января 1980 года меня, еще в относительно молодом возрасте, утвердили помощником Машерова. На первых порах рука об руку работал с одаренным, на редкость трудолюбивым и обаятельным Г. Н. Вечерко. Вскоре Григорий Николаевич целиком «переключился» на экономический отдел, а я взвалил на себя нелегкую служебную ношу.
С назначением второго помощника не спешили. Петр Миронович хотел видеть в нем профессионала, хорошо знавшего промышленную отрасль, и особенно — зарождающуюся наноиндустрию, которая позволяла бы подняться республике на совершенно новый уровень развития. Рассматривалось несколько кандидатур, но принятие решения откладывалось. По многим вопросам я постоянно советовался с Г. Н. Вечерко. Он имел солидную теоретическую подготовку (учился и защитил диссертацию в МГУ имени Ломоносова), владел обстановкой во всех сферах общественной жизни, отличался честностью и надежностью.
В феврале того же года ожидался официальный визит советской делегации во Вьетнам. Возглавить ее Москва поручила члену Президиума Верховного Совета СССР Машерову. Географически далекая, но близкая нам по степени мужества страна, отразившая американскую агрессию, нуждалась в новых контактах и сотрудничестве. Предстояло проделать длинный путь от северного Ханоя до южного Хошимина, провести множество встреч на разных уровнях и более 20 публичных выступлений. К каждому из них Петр Миронович тщательно готовился, отдавая дань уважения подвигу вьетнамского народа, безвинным жертвам деревни Сонгми, повторившей трагическую судьбу белорусской Хатыни.
Визит увенчался успехом. Об этом глава делегации сообщил (в письменной форме) кремлевскому начальству, изложив свое видение формата дальнейшего взаимодействия двух государств, прежде всего в экономической сфере.
По возвращении в Минск Машеров приступает к подготовке республиканского семинара руководящих кадров на базе Гродненской области. Там же планировалось провести и очередной пленум ЦК КПБ. Это требовало глубокого анализа практики хозяйственного и культурного строительства, основательных выводов и продуктивных решений. Немало времени отнимали и текущие дела. Петр Миронович допоздна задерживался на работе, «прихватывая» и субботние дни, ничего не откладывал на потом.
Он всецело жил единственно важным для него интересом — интересом нации, всей душой любил свой народ и гордился его успехами. Был неимоверно рад, когда в канун Дня Победы Президиум Верховного Совета СССР удостоил Могилев ордена Отечественной войны I степени. Вручая 7 мая заслуженную награду, Машеров особо отметил героизм армии и народного ополчения, проявленный в начальный, самый трагический период войны. В Минск вернулся с чувством исполненного долга. Он верил: придет время, и город на Днепре, остановивший «блицкриг» фашистской Германии, удостоится Золотой Звезды Героя.