Наставница спала большую часть дня, время от времени просыпаясь, чтобы сменить позу или понаблюдать за обитателями луга, прежде чем снова заснуть. Только когда солнце низко опустилось за деревья, Гемена снова заговорила:

— Эолин, — сказала она. — Зажги свечи.

Разрыдавшись, Эолин крепко обняла свою наставницу.

— Я не могу, Гемена! Не делай этого.

Старая мага положила дрожащую руку на лицо своей ученицы.

— Зажги свечи, Эолин. Спой мне. Спой песни перехода. Они помогут нам обеим.

Эолин подавила слезы. Она подняла руку к свечам. Ее заклинание было резким и неустойчивым. Фиолетовые фитили вспыхнули, как светлячки, над лугом. Успокаивающий аромат зимнего шалфея и ночной ягоды наполнил воздух.

— Ты принесла мне огромную радость, дочь моя, — прошептала Гемена. — Я благодарю богов за то, что послали тебя ко мне, за то, что дали мне надежду в то время, когда всякая надежда исчезла. Мне жаль… Мне жаль, что я не доживу до того, как ты исполнишь свое предназначение.

— О, Гемена!

— Спой мне, Эолин. Спой песни перехода.

Эолин сосредоточила все свои усилия на том, чтобы найти звук. Когда, наконец, ее голос вырвался на поверхность, он звучал слабо на фоне сгущающейся ночи, словно струйка дыма, развеянная вечерним бризом:

Я пою для перехода этой ведьмы

Мудрой и прекрасной подруги,

Принесший радость в мои дни

И смех в мои ночи

Я призываю ее спутников в загробной жизни

Те, кто признают ее с любовью

Свяжитесь со мной,

Чтобы мы стали мостом,

И она найдет безопасный проход.

Тело Гемены расслабилось, а ее лицо потеряло напряжение. Глубокий холод охватил старую магу. Затем ее руки обмякли, а тело погрузилось в обычный холод мертвеца.

Песня Эолин стихла. Она уложила наставницу, вытянула ее тонкие ноги и нежно скрестила руки Гемены на ее маленькой груди.

«Это все».

Последняя мага Старого Ордена присоединилась к своим мертвым сестрам.

Эолин накрыла тело Гемены своим и заплакала. Когда ее слезы превратились в изнеможение, она поцеловала Гемену в лоб и села на пятки.

Вечерние птицы молчали. Ритмичное стрекотание сверчков стало доноситься с лесной подстилки. Рядом ухала сова. Елки шуршали на ветру.

На хребте Рысь выходила из своего логова, чтобы охотиться на зайцев, которые высунули свои носы из своих нор. Где-то наверху по черному небу расползались звезды.

Ночной лес оживал, но при всей его бурной активности Эолин чувствовала только отсутствие и раскаяние. Она подняла лицо к небу и издала глубокий, болезненный стон.

Откликнулись только волки, их печальный хор звучал слабо и невыносимо далеко.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Логово волков

Эолин сожгла тело Гемены в соответствии с традицией Старого Ордена на тщательно разложенном костре из бука, чтобы сохранить старое, ольхи, чтобы защитить новое, и ясеня, чтобы обрести мудрость во времена утраты. Через двенадцать дней после того, как священный огонь поглотил тело Гемены, Эолин развеяла пепел по лугу.

Отсутствие Гемены вызвало ноющую боль в сердце Эолин. Еда потеряла свой вкус, травы — свой аромат. Голоса деревьев стали туманными и приглушенными. Животные исчезли. Дугообразное голубое небо стало плоским и серым.

Несмотря на то, что она цеплялась за распорядок, который управлял ее жизнью с Геменой, Эолин погрузилась в море раскаяния. Как бы ей ни хотелось остаться в их доме столько лет, она начала понимать, что Гемена была права. Она не могла продолжать без человеческого общения.

Итак, через несколько недель после трансформации Гемены Эолин набила свою сумку лепешками, жареными орехами и сушеными ягодами. Она добавила сменную одежду и наполнила аптечку травами, в том числе большим запасом зимнего шалфея. Она прикрепила нож к поясу и наполнила кухню наградами для генд, которые ожидали много подарков в обмен на сохранение убежища в ее отсутствие.