— Я вам не мешаю своими расспросами? — улыбнулся сосед.

Он что-то говорил всё это время, но Рэм задумался и выпал из разговора.

— Нет, что вы, — рассмеялся он. — Просто я очень давно не был в ресторане. Понимаете, ещё совсем недавно была война. Мы привыкли посещать Содружество, не спрашивая разрешения. Мне проще проколоть на шлюпке, маскируя магнитные помехи, чем сидеть вот так в корте. Это странно, что меня куда-то везёт другой пилот, понимаете?

— Понимаю, — кивнул Ченич.

— Я вообще чувствую себя не в своей тарелке, — признался Рэм. — А тут ещё сосед по каюте мне попался, курящий какую-то ядовитую дрянь.

— Так уж и дрянь? — удивился Ченич.

— Наркотик какой-то. Я его знаю немного. Помню этот противный запах, вот только забыл название.

Голоменю сгенерировало счёт, и Рэм расплатился, воспользовавшись спецбраслетом.

Сосед подозвал для того же самого официанта. И осведомился про завтрак. Рэм вспомнил: завтраком обещали кормить бесплатно.

Выяснив, что завтрак с семи утра до десяти по системному времени, они вместе вышли в коридор. Серый.

— И серость эта, — сказал Рэм хмурясь. — Очень дешевый хемопластик. Дерьмо какое-то хэдово.

— Рейсы на планеты Содружества ещё плохо налажены, — развёл руками Ченич. Кисти рук у него были крупные, с аккуратными квадратными ногтями.

Ростом они с Рэмом были под вид, но по массе из соседа можно было сделать двух молодых пилотов.

— А до войны разве было иначе? — спросил Рэм.

— До войны тут ходили такие суда — о-го-го. Многоуровневые, со специальными палубами для знати... — рассмеялся сосед.

— Для экзотской? — уточнил Рэм. — Хотя… какая знать в Империи?

— Не скажи, — не согласился Ченич. — Имперской знати изолированная палуба важнее. Экзотскую отличит и младенец. По одежде, причёскам. Нашу так просто не… — «нашей» он называл имперскую знать.

Рэм остановился.

Они дошли до его каюты, нужно было прощаться.

— Я живу здесь, — сказал он. — Номер 4/317. Заходите в гости, если не боитесь соседей-наркоманов.

Ченич тоже остановился.

— Так и мне сюда, — сказал он улыбаясь.

— Зачем? — удивился Рэм.

— Похоже, я и есть ваш сосед-наркоман.

Пассажирский корт, следующий по маршруту «Аннхелл — Питайя — Аскона»

Пилот и его сосед замерли перед дверью, разглядывая друг друга: крепкий мужчина с кудрявой бородкой и аккуратной лысиной на макушке и худощавый парень в военном комбинезоне с не очень понятными гражданскому человеку нашивками на плечах и груди.

Рэм с удивлением смотрел в улыбающееся лицо Ченича и не мог понять, как этот человек, такой добрый на вид и располагающий к себе, может курить всякую дрянь?

— Ну… заходите, — выдавил он хрипло и хлопнул по дверной мембране, чтобы впустить соседа в каюту.

Дверь открылась. Из неё почему-то дохнуло холодом.

Сосед шагнул внутрь, остановился, зябко обхватив руками плечи, и уставился на висящий у потолка стол.

Рэм удивился, не понимая, отчего так упала температура, но тоже вошёл.

По ощущениям в каюте было сейчас градусов пять по Цельсию.

Рэм покосился на браслет: нет, пять с полтиной. А стол он сам забыл вернуть на место, когда в вентиляцию лазил.

— Какая-то неисправность? — спросил сосед, всё ещё обжимая руками плечи.

Комбез на нём был без терморегуляции. Это у Рэма от браслета тут же включился подогрев.

Парень не стал отвечать. Он согнал столик вниз, шагнул на него, поднялся к потолку, открыл технический люк и переключил вентиляцию на обогрев, выставив стандартные для человека 20 градусов по Цельсию.

Вентиляция зашумела, и по периметру каюты пошёл тёплый воздух.

— Это я проветривал, — признался Рэм и спрыгнул со стола.

— Я бы туда не залез, — пробормотал Ченич. — Я даже не знал, что в вентиляционной сети есть термостат.

— Да тут всё как обычно, — дёрнул плечом Рэм. — Корабль как корабль. Старьё.

Он посмотрел на стол и ужаснулся: на гладкой гелевой поверхности вздулись рубцы от ребристой подошвы его магнитных ботинок.

— Мда, — сказал Ченич, тоже разглядывая стол. — Может, в следующий раз позовём стюарда?