Переодеваться, конечно, не стал. Ну его.

Выскочил в коридор через вторую дверь и вдарил бегом до лифта, стараясь не расплескать любимый напиток. Кружку-то взял обычную, без домагнитки.

«Не убил?» — написал Эмор.

Он был в курсе. Видел физиономию Дерена, который на час раньше вернулся с военного совета на флагмане крыла и подрезал в ангаре радостное шлюзование своего второго.

Никто Дерена не ждал, и эфир был забит обсуждениями захвата рейдера: какие все молодцы и как круто его тремя шлюпками в дрейф положили.

«Завтра на Аскону послал», — на ходу отписался Рэм.

«Значит, сегодня — гуляем!» — весело отозвался Эмор.

Дисти Эмор был первым пилотом, как и Дерен. Характер он имел бодрый и неунывающий. Может, генетика, а может, это оттого, что он был одним из самых молодых в основном составе пилотов тяжёлого спецоновского крейсера «Персефона».

Не считая совсем уж мало поживших на этом свете Рэма и Бо. Хотя… Себастиан Бо — не в счёт. Он человеком только казался.

Рэм как-то раз видел Эмора после боя. После диких перегрузок, в кровище, которая хлещет изо всех дырок, когда скорость на разрыв и биполярку погасить нечем.

Но Эмор ржал как сумасшедший. И Рэм подумал тогда: оторви этому пилоту руку или ногу — он бы точно так же смеялся.

Дерен Рэма до экстремальных нагрузок не допускал. Все вылеты младшего были регламентированы. Но случилось так, что обычный разведывательный рейд перешёл в бой, и вот тут-то Рэма сорвало. Хэд знает, как захотелось, наконец, пострелять…

Иэх!..

Парень зажал затянутым в компрессионку запястьем отверстие в кружке и понёсся прыжками. Ну здорово же вышло! Здо-ро-во!!!

А Аскона… У отца там была плантация йилана, очень дорогого экзотского «чая» со свойствами нейростимулятора. Йилан иногда даже запрещали, но после войны все запреты были сняты, и торговля резко пошла в гору.

Рэм не знал, сколько он сейчас зарабатывает на йилане. Ему эта плантация была как ташипу рога, но куда деваться?

После смерти отца он остался единственным наследником и плантации, и многомиллионной производственной сети — от грядок до упаковки.

Дерен помог ему нанять управляющего, но присматривать всё равно приходилось. Уж слишком много попёрло в этот бизнес шальных эрго.

В войну ручеёк йилана еле-еле пробивался из Содружества в Империю — теперь хлынул рекой. Если посчитать, Рэм бы уже мог, наверное, купить крейсер. Вот только летать это не научит.

Другое дело здесь, на «Персефоне», где столько друзей, где каждый второй пилот пробивает планку «вне рейтинга»! Это же такое везение, когда тебя взяли туда, где умеют летать!

Ле-та-ть!

В порыве радости Рэм на полном ходу влетел в ангар, перепрыгнул через погрузчик…

Ну получилось же!

Он сумел! Он летает не хуже Эмора!

Радость омрачало только то, что грядущий день рождения, скорее всего, придётся провести в пути на Аскону. Но с другой стороны, будет шанс привезти парням подарки.

Кто сказал, что на день рождения нужно получать подарки, а не дарить? Дарить веселее! Эгей!

Очередное препятствие в виде контейнера Рэм преодолел в два прыжка — прыжок на контейнер и вниз!

И с размаху влетел прямо в грудь… капитану Пайелу.

Узнать он начальство успел, свернуть нет. Каких-то сотых долей секунды не хватило закончить манёвр.

А вот кэпу хватило, и он поймал Рэма, как мяч.

«Ну вот, всё-таки карцер!..» — успел подумать парень неожиданно весело. Наверное, от Эмора заразился.

Нет, ну смешно же? Второй раз налетел на начальство в одном и том же ангаре!

В капитане «Персефоны» Гордоне Пайеле было полных два метра роста, и телосложение он имел соответствующее.

На пол нарушителя субординации кэп ставить не собирался: держал на весу, разглядывал. Похоже, зацепила его не только история с треугольником.

Рэм начал перебирать последние грехи: ну, ничего же такого не было?

Ну, с Меем Гриером подрался. Так не видел никто. Они ж сообразили, что угол между лифтом и техническим боксом в камеры не попадает.

Ну, алайцев разыграли на рейде: кинули им дезу, что экзотианские патрульные идут на линию А16 через чёрный сектор. Такого шухера крокодилам наделали — три дня ржали…

— Веселимся, значит? — ехидно спросил капитан.

Мысли он, вроде бы, не читал, но по выражению лица выводы мог сделать далеко идущие.