Ежегодно выявлялось немало сокрытых несчастных случаев и профессиональных заболеваний. Поставленный в жесткие и несправедливые условия конкурентной борьбы работодатель рассматривал экономию расходов на обеспечении безопасных условий труда для своих работников как одно из средств снижения себестоимости выпускаемой продукции и повышения, тем самым, ее конкурентоспособности.

Другое дело, что по данным НИИ Проблем охраны труда один рубль такой экономии впоследствии оборачивался 3-4 рублями различных компенсационных выплат.

Особенностью ситуации являлось то, что подавляющее большинство таких выплат приходилась не на работодателя, а на гаранта, т.е. на государство в лице Фонда социального страхования или на всех граждан, если называть вещи своими именами.

Предприниматель имел двойную выгоду: и себестоимость снижена, и расплата за ошибку (несчастный случай с работником) на государство переложена. А если несчастный случай еще и скрывали от учета, то работодатель избавлялся не только от обязанностей по его расследованию, но и от многочисленных проверок, которые могли затем последовать.

Нужно было вводить механизмы экономического стимулирования, поощряющие работодателя направлять средства на предотвращение возможного вреда, а не на выплату сумм уже в счет его возмещения. Такая попытка была предпринята.

В развитие закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» (№125-ФЗ от 24.07.98 г.) приняли: закон «О страховых тарифах на обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве…» (№ 10-ФЗ от 02.01.2000 г.) и «Правила отнесения отраслей экономики к классу профессионального риска» (Постановление Правительства РФ от 31.08.99 г. № 975).

Они дифференцировали размеры страховых взносов, подлежащих обязательной уплате работодателем в Фонд социального страхования РФ, в зависимости от состояния дел с производственным травматизмом в отрасли и на предприятии.

В соответствии с утвержденными фондом «Правилами начисления, учета и расходования средств на осуществление обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве…» размер обязательного платежа в фонд работодатель мог уменьшить , если самостоятельно нес расходы по материальному обеспечению пострадавшего от несчастного случая. Происходил своеобразный зачет.

Введенный экономический рычаг стал работать наряду с административным. Его действие было настолько эффективным, что фонду пришлось создать специальные подразделения, разбирающиеся с приписками, поскольку иной работодатель стремился даже насморк объявить профессиональным заболеванием.

Тенденции к сокрытию несчастных случаев и профзаболеваний, когда работник не получал причитающихся ему выплат, либо получал их не в полном объеме, был нанесен ощутимый урон. Государство здесь выступило и как законодатель, и как руководитель (управляющий) системы охраны труда, и как гарант интересов работников.

Вместе с тем, исполнение государством своей функции гаранта еще далеко от совершенства. К сожалению, это нашло свое отражение и в Трудовом кодексе РФ. Установленные им гарантии при заключении трудового договора (ст.64) при ближайшем рассмотрении оказываются вовсе не гарантиями, а в лучшем случае декларацией о намерениях.

Во-первых, гарантии сформулированы в виде запрета (на необоснованный отказ, на отказ по мотивам беременности, на отказ в случае перевода и т.д.). В данном случае запрет может быть реализован только пассивным поведением работодателя, хотя при заключении договора от него ожидается не воздержание, а совершение конкретных активных действий. Однако совершения каких-либо конкретных активных действий норма ст.64 кодекса от него не требует. Обязанность заключить договор на работодателя не возложена.

Во-вторых, отказ может быть обжалован в судебном порядке, т.е. в суд следует обращаться не с иском об обязании работодателя заключить трудовой договор, а с жалобой на необоснованный отказ. Метод обжалования эффективен только в случае привлечения к ответственности или возложения на субъекта дополнительных обязанностей. Тогда признание обжалуемых действий незаконными освободит жалобщика от бремени их исполнения.

В случае с трудовым договором работодатель никаких обязанностей на жалобщика не возлагает. Суд удовлетворит жалобу и признает отказ незаконным. А дальше что? Обязанности заключить договор у работодателя как не было, так и не появилось. Оштрафует такого работодателя государственный инспектор труда за допущенное нарушение закона, если уложится в срок давности, а добиться заключения трудового договора не сможет ни он, ни судебный пристав.

Вот и спрашивают люди друг у друга, а что собственно гарантирует Трудовой кодекс РФ в данном случае? Ответ очевиден — ничего, кроме разочарования после прохождения сложной судебной процедуры обжалования. Что помешало законодателю установить, что отказ может быть не обжалован, а оспорен в судебном порядке. Только ли недостаточная квалификация? Вряд ли.

Об этом свидетельствует текст уже первой строки статьи 64 ТК .Статья начинается с грозного запрета на необоснованный отказ в заключении трудового договора. Перепуганный работодатель полезет в юридические дебри, чтобы узнать, а что такое необоснованный отказ. В самом Трудовом кодексе РФ ответа на этот вопрос он, естественно, не найдет.