Вообще-то, биолокатор — место уединенное, сонное царство. Служба здесь спокойная, несуетливая. Стандартная вахтовая смена включает в себя всего два человека. Практически весь процесс биолокации полностью автоматизирован. Поэтому вахтовики играют, по большому счету, роль смотрителей-охранников. Правда, что от кого охранять — непонятно. Ведь гражданские понтоны здесь ни в жизнь не появятся. Маршрут надежно заблокирован от всех посторонних путешественников. По роду службы персонал номерного объекта можно в чем-то отдаленно сравнить со сторожами заброшенного склада железобетонных изделий, которые никому, кроме самих сторожей, не нужны. Да и вывезти те изделия можно .только при помощи тяжелой техники. Поэтому охранники склада, номинально выполняя свои обязанности, в положенный срок являются на службу и спокойненько предаются сну. С другой стороны, такое сравнение, конечно же, не корректно. Ведь важность и общественная значимость объектов (локатора и склада) абсолютно несопоставимы.

К слову сказать, иногда случаются авралы и на спокойном хранилище биомассы. К примеру, раз в полгода наезжает уйма народа из различных технических служб для проведения планового ТО — техобслуживания. Неделю вся станция стоит на ушах. Галактический маршрут лихорадит в связи с проверкой систем и оборудования. А пассажиры тахиоканала недоумевают, почему временами закрыты те или иные направления.

Кроме этого иногда случается «залповый сброс биомассы», то есть поступление больших ее объемов. Тогда персоналу станции приходится работать даже в ночную смену. Вот как раз такой «залповый сброс» весь вчерашний день продолжался на дрейфующем узловом пункте № 2325215, обслуживающем пятую трассу МО. Поступление большой партии биомассы было связано с событиями на Галере. К удивлению вахтовиков, в ходе срочной эвакуации с планеты министерство обороны скинуло на станцию несколько «бомбовозов» подряд. Все они оказались под завязку набитыми в основном офицерами высшего состава (вот и разберись, что там, в армии, творится). Оба приемщика (их еще называют платформенными дежурными) устали как собаки.

Приемно-сортировочный отсек работал практически круглосуточно, перелопачивая поступивший «материал». Компьютер только и успевал заполнять регистрационные карточки на «клиентов».

Если кто-то подумает, что на локаторе нет никакого учета, то он глубоко заблуждается. На каждого несчастного оформляется официальный некролог. Смерть регистрируется в установленном законом порядке, как если бы человек внезапно умер не на станции биолокации, а на планете. В первую очередь информацию о безвременной кончине человека получают различные спецслужбы. А затем уже соответствующее уведомление направляется и в адрес близких родственников, если таковые имеются. Правда, в нем содержится, как правило, стандартная формулировка о дорожно-транспортной катастрофе, где все тела сгорели до неузнаваемости; более того, от них ничего не осталось. Там же сообщается, что виновные в происшествии тоже погибли. Так что и спросить не с кого…

Среди поступившей вчера партии попалась одна очень симпатичная девица. Старший по званию платформенный дежурный уже давно отправился спать, намаявшись за день. А его напарник, помощник, невзрачный мужичок средних лет, так и остался сидеть в центральном холле, возле шлюзовой камеры, уставившись сквозь прозрачную панель на холодную мглу космоса. Перед глазами у него неотступно стоял образ той девчонки. Руки так и чесались — встать, вскрыть хранилиЩе, выкатить ячейку с девицей, «разморозить» ее и… что дальше-то?.. Случается же так, западет встречная-поперечная в душу, что ли, словно к сексуальному маньяку, и свербит там, как заноза. А здесь, на одиноком локаторе, за трехмесячную вахту любой успеет соскучиться по живому личику.

Вчера, когда принимали груз, помощник сразу заприметил необычную «клиентку». Как правило, поступает-то, наоборот, всякий сброд. А тут… ну прямо куколка. Лежит в ячейке не как в космическом «морге», а как в магазине игрушек. Мужичок аж растерялся, открыв рот. Только и вымолвил:

— А она ничего! А?

На что главный платформенник съязвил, вставив старую пошлую частушку:

— Свою милую в гробу потихонечку блужу. Царство ей небесное, девка была честная. — И он хитро подмигнул напарнику.

Помощник наивно поинтересовался:

— Может, разморозим? Смотри, какие формы.

Но тут у начальника смены юмор сразу же отшибло:

— Да ты что? Инструкция категорически запрещает даже прикасаться к биомассе. Кругом камеры слежения. — Лицо у старшего платформенного вытянулось в строгую мину. — А то, смотри, пойдешь на дозаправку вместо нее. Я лично — пас.

— Да нужна она мне больно, — виновато огрызнулся помощник и состроил кислую физиономию. Но глазами продолжал поедать девицу.

Начальник, дабы «не дразнить гусей», лично набрал код на пульте управления и проследил, как злополучная ячейка вкатилась в хранилище. А там она уже попала в царство автоматики. Когда «куколка» наконец отправилась на консервацию, руководитель удовлетворенно крякнул и пошел поторопить пилота-навигатора, доставившего биомассу, чтобы освобождал скорее причал. А то устроил себе незапланированный перекур. Что здесь стоянка такси, что ли? Диспетчер Тахиогалактсети уже сообщил о подготовке следующего понтона в их адрес.

Надо отметить, что станция биолокации, как и любой другой номерной объект, оборудуется не встроенным тахиотамбуром, а пристроенным. То есть транспортная капсула материализуется и швартуется к локатору в специальном, закрепленном на его корпусе ангаре, защищающем понтон от открытого космоса.

Но это все-таки не территория станции. Данная предосторожность призвана исключить несанкционированное проникновение на биолокатор посторонних путешественников. Скажем, вследствие ошибки диспетчера Тахиогалактсети. Правда, такого никогда еще не случалось. Но теоретическую возможность проектировщики станции предусмотрели.