– Здорово, Зима! – прорычал вышедший встречать товарища капитан корвета. – Поднимайся в рубку, что застрял?

– И тебе не хворать, Демьян. Спасибо, что выручил.

– Не за что. Так ты идешь?

– Сейчас своих раненых устрою…

– И без тебя справятся. Лазарет у нас, конечно, не такой, как на фрегатах ВВФ, но помощь окажем. Пошли, покажешь, где «Буран» спрятал.

Не прошло и четверти часа, как вставший к штурвалу Зимин провел «Енисей» к расщелине, где они всего лишь сутки назад оставили свой корабль.

– Что, брат, по земле ножками-то оно тяжелее? – ухмыльнулся Демьяненко.

– Особенно если по горам, – хмуро кивнул рейдер.

– Что-то я ни черта тут не вижу!

– А тебе и не надо, – ухмыльнулся тот и, взяв в руки мегафон, приказал оставшимся членам экипажа выходить на свет божий.

Некоторое время было спокойно, но затем стена леса раздвинулась, и через нее стали один за другим выходить вооруженные приватиры. Последним, как колобок, мелко перебирая коротенькими ножками, катился кок. В руке у него был зажат пистолет, которым он то и дело тыкал в спину рыжего, как огонь, пленника.

– Это еще что за тело? – удивился командир «Енисея».

– Подданный его величества.

– Да ладно!

– Был техником на японском корвете. Судя по всему, обслуживал торпеды, которыми они «Цесаревича» бомбили.

– И ты его просто в плен взял?

– А что делать, надо же с этим чудо-оружием разобраться.

– Стареешь, брат!

– Ничего, в контрразведке он еще сам пожалеет, что жив остался.

– Ну-ну. Ты сам-то не пожалеешь, что «Буран» здесь оставил?

– Без маршевых двигателей не дойдем.

Пока шла погрузка команды, захваченной документации и невезучего мистера Калтропа, друзья стояли у откинутой аппарели и глазели, как буквально ниоткуда появляются навьюченные различным имуществом люди и проходят на корабль.

– Магия! – восхищенно прошептал Витька и для надежности протер глаза. – Нет, ну ведь ничегошеньки не видно!

– Никакого волшебства, – усмехнулся Март, сам до конца не веривший тому, что наблюдал собственными глазами. – Оптическая иллюзия и никакого мошенничества!

– Я и не знал, что такое бывает…

– Я до недавних времен тоже.

– А ты так можешь?

– Нет, дружище. Такое под силу только настоящему мастеру, до которого мне еще расти и расти!

– Но ты ведь научишься?

– Обязательно. Лет через двадцать, если не буду отвлекаться… Ладно, пошли назад, а то нас скоро погонят отсюда, – видишь, как «енисейский» боцман на нас зыркает.

Если не считать раненых, которых со всем возможным бережением отправили в корабельный лазарет, остальную команду «Бурана» разместили без особых удобств, прямо на грузовой палубе. Благо там имелись откидные скамьи, на которых и устроились измученные бойцы. Через некоторое время для рядовых принесли бачки с кашей и чаем, а господ-офицеров, как водится, пригласили в кают-компанию.

Впрочем, Зимин недолго наслаждался кофе с ромом и горьким шоколадом из капитанских запасов, а при первом же удобном случае спустился вниз к своему экипажу, чтобы убедиться, все ли с ними в порядке.

Без спешки обойдя всю палубу и уделив внимание нуждающимся, он, наконец, добрался и до державшихся наособицу друзей, хлебавших по очереди кашу из одного бачка.

– Ну как вы, ребятки?

– Благодарствуем, – отозвался с набитым ртом Витька, не переставая при этом работать ложкой.

– Оголодал, бедняга, – скупо улыбнулся командир.

– Нет, он всегда такой, – хмыкнул Март.

– Понятно. Напомни-ка, герой, как твоя фамилия?

Услышав вопрос, Вахрамеев отложил в сторону «орудие труда», после чего подскочил и вытянулся.

Наблюдая, как отставной капитан второго ранга постепенно приближается к ним, он упорно размышлял, подходящий ли это будет момент для откровенного разговора или лучше еще отложить его. И вопрос Зимина показался ему весьма удобным поводом.

– Вам сказать мое настоящее имя или то, что в приюте дали? – вопросом на вопрос ответил он.

– А ты знаешь настоящее? – напрягся приватир.

– Скажем так, имею основания полагать, что я – сын вашего друга Андрея Колычева, – тщательно подбирая слова, проговорил Март и протянул изрядно потрепанную визитку.

– Вот значит как, – играя желваками, процедил Зимин. – Почему сразу не сказал?

– Никак не мог дождаться подходящего момента. Все как-то впопыхах, в суете. Вот и решил отложить до поры до времени.