– А теперь, стало быть, больше соответствует?

– Не совсем, но уже лучше.

– Зачем же ты сначала Вахрамеевым назвался?

– Так это и была моя фамилия последние восемь лет.

– Н-да, – немного расслабившись, выдохнул командир. – А я все думал, кого ты мне напоминаешь… И внешность, и манера, и аура… Старею!

– Говорят, я сильно похож на отца?

– Есть такое дело. Только глаза мамины. Такие же синие. А ведь забавно…

– Что именно?

– Да как тебе сказать. Нам ведь с Андреем, когда мы познакомились, по семнадцать лет было. Примерно столько же, что и тебе теперь. Мы тогда в авиашколу поступали…

– И какой он был?

– Хм. Да, в общем, такой же, как ты. Тоже никому спуску не давал… Знаешь, Тима, я ведь долго тебя искал. После того дня… А ты спустя столько лет сам нашелся. И даже дар у тебя проснулся…

– А вот это почти случайность, – вздохнул молодой человек и, расстегнув ворот блузы, показал энколпион. – Его у меня отняли и хотели продать…

– Вот как? – хищно прищурился командир рейдеров. – А расскажи-ка мне, любезный друг, все по порядку и в мельчайших подробностях.

Рассказ Марта не занял много времени. Утрата памяти, нападение бандитов, недостойное поведение директора приюта и путешествие в Чемульпо, а также последовавшее за ним нападение на ломбард и перестрелка заняли несколько коротких предложений. Иногда в разговор, чтобы уточнить ту или иную подробность, вмешивался Витька, но затем, как будто опомнившись, замолкал и старательно молчал до следующего раза.

Все это время устроившийся рядом на лавке Зимин слушал их не перебивая, пока краткое, но от этого не менее драматическое повествование не закончилось.

– Главное, что ты жив, Тима, – похлопал он подростка по плечу, когда его рассказ закончился. – А дальше будет видно. Документы, по крайней мере те, что мне удалось отыскать или восстановить, я сохранил. Они лежат дома, в сейфе. Так что имя и состояние мы тебе вернем.

– Состояние? – удивился Март.

– Кое-что есть, – туманно отозвался Зимин, после чего продолжил: – В любом случае ты теперь не один. Жить будешь у меня. В конце концов, мы с твоим отцом были близкими друзьями и сослуживцами, так что в опеке до твоего совершеннолетия мне не откажут. Заодно будем развивать твой дар. Он у тебя не меньше, чем у обоих родителей, но, уж прости, больше всего напоминает необработанный алмаз.

– Скорее адамант.

– Что? Ах да, пожалуй, что так. Но это лирика. Скажи, чем ты хотел бы заняться. Или, прости за пафос, посвятить свою жизнь?

– Летать, – одним словом выразил Март свои самые сокровенные чаяния в обеих жизнях.

– Достойный выбор! – одобрил его Зимин. – Тогда для начала пойдешь на «Буран» юнгой. А как выучишься в летной школе – станешь пилотом-стажером. Устраивает тебя такой вариант?

– Более чем, – ощутив тычок в бок от Кима, Март спросил: – А как же мой друг Витька?

– А вот судьбу твоего товарища я хотел бы обсудить отдельно.

– Что-то не так? – напрягся Ким.

– Можно и так сказать. Насколько я понимаю, вы, молодой человек, имеете склонность к технике?

– Да. Особенно к оружию.

– И в последнее время делаете большие успехи на этом поприще, не так ли?

– Ага, – немного подумав, согласился Виктор. – Бывает, посмотрю разок на механизм, а вроде уже знаю, в чем неисправность.

– Но ты еще не понял, почему у тебя это получается?

– Нет. А что?

– А ты, Тима?

– Нет.

– Посмотри на своего друга внимательнее. Да-да, через «сферу».

– Не может быть, – округлил глаза подросток.

– Говоря по совести, я тоже удивлен. Хотя подобные случаи описаны.

– Что это значит? – растерянно воскликнул Ким. – О чем вы говорите?

– Скажи, ты ему давал свой энколпион? – продолжил расспрос Зимин, не обращая внимания на непонятливого Витьку.

– Только раз.

– И он никогда не пытался им завладеть?

– О чем вы говорите?! – подскочил возмущенный сын корейского и русского народов. – Мы с Мариком – лучшие друзья!

– Ты одаренный, – серьезно, глядя ему в глаза, сказал Март.

– Что?!

– Это правда, – подтвердил Зимин. – Впрочем, способности твои очень не велики, да и аура очень слабая. Только поэтому ее до сих пор никто не замечал.

– Но как это возможно?!

– Все просто. У тебя очень хороший друг. Он всегда заботился о тебе, а через него воздействовал адамант.