Ну вот, сказал даже больше, чем хотел. Вышел из зоны комфорта.

– О-кей, – проговорил блогер, указательным пальцем потирая подбородок. – Ты женат. Как познакомился с женой?

Ольга – по телу разливается теплота. Кажется, что волна доходит до кончиков пальцев на ногах, но это не так, это фантомные ощущения. Знакомству с женой я снова обязан другу. Боб ввёл правило – ежедневные прогулки на воздухе – и не принимал возражений. Мы много гуляли. Он катил мою коляску по паркам, скверам, площадям, возил на набережную, на футбольные матчи. Вначале казалось, что все на меня смотрят, но Боб сказал: «Даже если и так, почему ты должен стесняться? Чем ты хуже остальных? Ты никого не убил и не ограбил, здесь нечему стыдиться! Прости людей за их глупость, за то, что они смотрят на тебя и не видят собственного невежества». Это было тонко. Он вернул мне утраченное чувство уверенности в себе.

Мы стали заходить в кофейни и даже в бары. В один из таких вечеров, когда на улице была зима, мы сидели в тихом кафе. За столом напротив – две девушки. Я постоянно встречался глазами с одной из них – маленькой худенькой брюнеточкой – и отчего-то нервничал. Отводил взгляд, когда она смотрела на меня, и вновь пялился, когда она разговаривала с подругой. Боб внимательно посмотрел на меня, улыбнулся и подошёл к ним. Я не знаю, что он им сказал, но они пересели за наш столик. Так банально завязалось знакомство. Уже потом, спустя месяцы, я спросил у Ольги, почему она выбрала меня, а не его. «Боб классный, но с ним что-то не то. Я чувствую, что не дотягиваю до его уровня, что ли, я чувствую страх разочаровать. Он слишком правильный. Как учитель. С тобой проще, ты ближе. Ты красивый, интересный. С тобой можно не притворяться и не пытаться быть лучше. Я могу сказать: «Вот день сегодня дерьмовый, и начальница моя дерьмо, а еще заело молнию на сапоге, а зарплата только через неделю. Я хочу лежать в кроватке, пить какао, есть зефирки и смотреть сериалы, а вот это всё не хочу». И она начала приходить ко мне. Мы лежали в кроватке, ели зефирки, пили какао и смотрели сериалы. Я комментировал их, а она смеялась. И в эти моменты чувствовал, что тоска, которая за первые годы разрослась на стенах комнаты, начала сохнуть, сжиматься, уступая место чему-то другому.

– Марк, как знакомятся люди? Я понимаю, что для программы было бы эффектно знакомство в духе «я переехал ее таксу своей коляской». Нет, у нас получилось просто, познакомил друг, – тактично ответил я.

Да, просто. Или она примет или откажет. Ольга приняла меня. Потом был долгий период разговоров, она рассказывала о себе, травмах детства, физическом насилии, о комплексах и недостатках. Я раскрывал душу, рассказывая о том дне, и как оказался на дне, о мечтах, планах, будущем. Чем больше мы сближались с Ольгой, тем меньше у меня оставалось потребности в Бобе. Да и он заходил реже, говорил, что много работы, но я всё равно был рад его видеть. Помню, пришла весна, мы вышли на прогулку. Я рассказывал ему про работу – озвучиваю сериал, про планы – может, жениться? Он катил коляску по известному маршруту: до площади Свободы, оттуда вниз, к набережной, потом по прямой, через парк, к моему дому.

– Я рад, что у вас с Ольгой всё хорошо.

– Я тоже.

– Слушай, меня назначили начальником нового филиала в другом городе, придётся переезжать. Я больше не смогу приходить, но мы сможем созваниваться.

В первый момент я ощутил грусть. Не было страха лишиться друга, ведь жизнь моя не пуста, она заполнена работой и Ольгой. Хватает общения с людьми, появились друзья на студии, поступают приглашения на кинопремьеры, вечеринки и пикники. Но всё же я почувствовал грусть оттого, что Боб, так много сделавший для меня, будто остановился и не развивается больше, а я его перерос.

И тут до меня дошло истинное предназначение Нового Человека. Что если его создали, чтобы он накапливал опыт человечества. По капле, по слезинке постигал душу каждого, с кем общался, и своим терпением, вниманием не только помогал выживать в самые тёмные и беспросветные этапы жизни, но и возвращал заплутавшие души на путь, который нужно пройти?

Когда потребность в Новичке отпадает, его перезагружают под другого человека, отчаянно нуждающегося в друге. Частично мой опыт останется в Новичке, как оставался опыт тех, кто был до меня. Вдруг предыдущее явление Боба было к человеку с клинической депрессией, тремя попытками суицида? И он пришёл в этот мир с эхом прошлого опыта, и теперь я вижу, как глуп и слаб человек, не замечающий своего счастья. Способность ходить – само собой разумеющееся, это ли повод для счастья? Да? А теперь рискните сказать это мне, у которого было счастье и который, по своей глупости, профукал его. Что если опыт всех страдающих людей соберётся в одном кластере? Страдание сильнее счастья, страдание дает понимание, внутренний рост, в то время как счастье закрывает глаза шорами. Сможет ли человек встать на ступень, на которой находится он – Новый человек? Да и нужно ли нам это – жить в раю, где ты принимаешь каждого, и каждый принимает тебя?

– Я так тебе благодарен, – сказал я ему.

– И я благодарен тебе, – прозвучало в ответ.

– Ну что, Ростислав, у тебя вкусный чай, красивый дом, прелестная жена. Чувак, ты реально крут. Пример для многих людей с ограниченными возможностями. Что бы ты сказал им на прощание? – Марк заканчивал интервью коронной фразой.

– Может, я скажу банальность, но человек сам решает, кем ему быть – дорогой или верстовым столбом. Если у вас есть руки-ноги, зрение, слух, осязание, крыша над головой, вы счастливее миллионов. Всё зависит от вас, не проживите жизнь впустую.

Оператор махнул рукой, мол, снято. Ольга проводила гостей до ворот. Я смотрел вслед удаляющейся группе и чувствовал усталость. Воспоминания оседали в душе, как ил, поднятый со дна.

– Всё нормально? – спросила Ольга и положила руку мне на плечо. Я взял её в ладонь, притянул к губам и поцеловал.

Джордж помнил момент, после которого всё пошло кувырком. Жаркий майский полдень, когда в дверь постучали.

Одетая в белый защитный костюм строгая дама спросила про бар «Белая лошадь», куда Джордж заходил три дня назад. У жены – про встречу литературного клуба в доме священника. Уточнила, ходят ли малышки, Моника и Карин, в садик при церкви и, получив в ответ три кивка, махнула бойцам нацгвардии.

И всё. Ни времени на сборы, ни места для вещей. Мони и Кари плакали навзрыд, оставляя кукол. Габриэла шёпотом на испанском спросила – но что знал Джордж? Что мог ответить жене-пуэрториканке? Это сейчас ясно – и то не до конца, – что в стране эпидемия. Мозговой вирус Вернона – так его назвали. Виновный, некто Оливер Вернон, даже извинился по телевизору. Но что с того?