Когда Анатолий разорвал поцелуй, девушка уже готова была заняться с ним сексом прямо в машине у подъезда ее дома. Перед глазами у нее все расплывалось, дыхание перехватило, сердце грохотало где-то в горле, а трусики стали мокрыми настолько, что, кажется, намочили сиденье. И это при том, что Анатолий ее только целовал, не прибегая к более чувственной ласке.

— Ну здравствуй, милая, — поздоровался он тихим голосом с хрипотцой, от которого по позвоночнику побежали мурашки. — Я соскучился.

— Привет, — еле смогла выдавить Ира, стараясь сфокусировать на нем разъезжающиеся в стороны глаза. — Я очень тебе рада. Где ты пропадал?

— Очень много накопилось дел, — садился удобнее в своем кресле Меркулов. — Старался разделаться с ними быстрее, чтобы хоть немного уделить тебе время. Ты не завтракала?

— Да уже, кажется, и не хочу, — одернула на себе платье девушка.

— Поесть надо. Лично я голоден, поэтому поехали для начала в итальянский ресторан, а потом в музей. Там выставка современного искусства и фотографии.

— Ты бы хоть предупредил — я бы оделась приличнее.

— Ты отлично выглядишь, — погладил голое колено Анатолий. — Как выходные проводишь? Отдыхаешь?

— Э-эм… д-да, — ответила Ира и чуть не прикусила себе язык.

Вот он — идеальный момент для признания и серьезного разговора. Нужно было сказать, что она не уверена, что не знает, чего ожидать, поэтому была бы благодарна, если бы Анатолий ответил на несколько ее вопросов; что парень, с которым она переспала на курорте, явился в город и хочет отношений; что она набитая дура и не знает кого ей выбрать, потому что нравятся оба. Но вместо этого пялилась на элегантный мужской профиль и открывала рот, как рыба, выброшенная на берег, глотала воздух и вытирала о юбку вспотевшие ладони.

— А я даже в выходные работал, представляешь, — рассказывал Анатолий, словно не замечая оцепенения девушки на соседнем сиденье. — В новом ресторане масса незаконченных дел, начиная с подбора персонала и заканчивая деталями интерьера. Генеральный еще к вам приставил дочь своего друга, которая совершенно не разбирается в ресторанном бизнесе и названивает мне через каждые пять минут. Ты прости, что я так опрометчиво обещал тебя поставить на свою должность, окончательное решение от меня не зависело. Но Алина там не продержится долго.

— Почему ты так думаешь?

— Говорю же, она в этом совершенно не разбирается, а чем натаскивать ее, лучше взять на должность управляющего того, кто давно здесь варится. И когда до генерального сие дойдет, то я снова предложу твою кандидатуру.

Идеальный момент был потерян. Меркулов продолжал рассказывать про ресторан и работу, а Ира старалась вникнуть в суть монолога, поддержать беседу и отделаться от грызущего чувства вины внутри, от которого становилось физически больно.

Сначала они действительно поехали завтракать, потом заехали в пару мебельных магазинов за каталогами, чтобы Анатолий мог просмотреть их на досуге, и в итоге остановились у того самого музея, по залам которого теперь и бродили, наслаждаясь прохладой и произведениями современного искусства.

— Я слышал про одного художника, — приложил палец к губам Меркулов, — который писал свои картины пенисом.

— Ого, — хмыкнула Ира, продолжая рассматривать цветовые пятна на полотне. — И не страшно ему за свою кисть. Надеюсь, эта написана другим способом.

— Кажется, здесь человек особо не заморачивался, а просто брызгал красками куда придется.

— Мне кажется, она такая же точно, как и предыдущая. Нет?

Пара переглянулась и синхронно сделала несколько шагов назад, чтобы увидеть соседнюю картину для сравнения. Подходя к центральной галерее города, они совершенно не ожидали увидеть внутри настоящий взрыв красок, и поэтому выставка повергла их в небольшой шок.

— Нет. Смотри, там преобладает больше красный, а здесь синий.

— До какого абсурда доходили наши предки, пытаясь детально и четко изобразить окружающий нас мир, людей и памятные события, когда достаточно было просто хаотично наляпать всех красок на холст и назвать это искусством.

— Тихо ты, — засмеялся Анатолий, — а то попрут нас с тобой отсюда ценители прекрасного. Давай посмотрим, что там во втором зале.

— Согласна. А то от этого абстракционизма у меня начинается мигрень.

— Ничего ты не понимаешь в современных художественных направлениях, — обнял девушку за талию Меркулов и повел в другой зал.

— Может, конкретно этот автор мне не нравится. Есть же и менее кричащие, выразительные абстракции, — говорила между тем Ирина, плавясь от удовольствия близости крепкого тела мужчины. — Например, знаю болгарского художника, Митков, кажется.

— Детка, он импрессионист.

— Оу, — только и успела сказать Ира, когда они вошли во второй просторный зал с более приглушенным светом и б'oльшим количеством людей.