— Твоя соседка сказала, что ты без фикуса не представляешь жизни, — кисло, но беззлобно сказал мужчина и передал горшок с цветком владелице.

— Она преувеличила, — смущенно улыбнулась Ирина и почувствовала себя неловко, потому что по всему выходило, что она встречает мужа с работы. — Как день прошел? — посчитала своим долгом спросить она и покраснела еще сильнее.

— Нормально, — улыбнулся Меркулов, вместе с девушкой проникнувшись ситуацией. — Андрей звонил. Завтра сможет приехать уже точно, — продолжал он, проходя в гостевую комнату, где и оставил сумку.

— Здорово, наконец-то все решим окончательно… А мне Алина звонила. Завтра нужно выйти на работу.

— Сразу надо было перевести тебя к себе, — посетовал Толя. — Ты что-нибудь ела?

— Э-э-эм… нет. Я не голодна.

— Целый день прошел, и ты не голодна?! Закажу еду.

Их разговор и перемещения по квартире были напряженными и неловкими, оба избегали встречаться взглядами, но неизменно старались незаметно поглядывать друг на друга. Ира не ждала от него приставаний и каких-либо откровений, дружеского разговора или поддержки, потому что его отношение к ней и ситуации в целом давно поняла. Анатолий же силился придумать общую тему для разговора, чтобы плавно перейти к извинениям за свое поведение и жестокие слова. Он считал, что им нужно поговорить, постараться наладить контакт, потому что растить ребенка врагами нельзя, но ничего путного на ум не приходило. Так и завершился их день, а затем наступила бессонная ночь, во время которой оба пытались спать, но продолжали прислушиваться к шорохам в спальнях друг друга, порывам ветра за окном и биению собственных сердец.

На следующий день Анатолий выдал Ире ключи от квартиры, а сам уехал на работу. Следом за ним отправилась в ресторан и Веремеева, где первый же попавшийся на пути повар ошарашил новостью: все знают о ее беременности от Меркулова. Олеговна рассказала, что он перешел в другой ресторан, потому что расстался с девушкой, но она оказалась беременной от него и теперь они решают проблему вместе.

— Как это рассказала? — возмутилась Ира, даже забыв про свою тошноту. — Кому?

— Да всем, — развел руками повар. — Вышла в центр нашей подсобки, где проводим пятиминутки, и сделала объявление. Народ в ужасе.

— Ты даже не представляешь в каком ужасе я.

— Про вас с директором мы все давно знали, поэтому можешь даже не париться, — махнул рукой парень. — А вот поступать как Алина подло. Неудивительно, что Меркулов ее бортанул.

С этими словами повар отправился на перекур, хотя рабочий день только начался, а обалдевшая Ирина пошла в раздевалку, где на нее тут же набросились с расспросами коллеги по работе. Каждая поносила директрису по маме и по папе, при этом всем было интересно разузнать как можно больше деталей и подробностей. Веремеева отвечала односложно или вовсе старалась обойти вопрос, тогда же поняла, что пора уносить с этого места работы ноги любым способом.

Хоть официально ее не понизили в должности, но место администратора ей уже явно не принадлежало. Ей всучили меню и отправили к самому шумному столику с таким выражением лица, будто оказывали высокую честь недалекой черни. Затем добавили еще пару больших компаний, возможно, проверяя на прочность или из банальной мести, только Ира лихо справлялась с задачей, стараясь не показывать, что под конец дня смертельно устала и хочет упасть где-нибудь в тихом углу. Официанты на нее косились, повара старались не заострять на ней взгляд, женщины более старшего поколения смотрели на нее с жалостью, а Алина со своего места во главе зала — самодовольством, от чего хотелось запустить в нее горячей тарелкой супа. К сожалению, сделать этого Веремеева не могла и продолжала с улыбкой работать, время от времени поглядывая на часы и молясь, чтобы день закончился быстрее.

Чудо свершилось, когда на улице уже было совсем темно. Девушка садилась в черный мерседес бывшего шефа и четко видела, как весь персонал ресторана выстроился перед высокими окнами, чтобы увидеть с кем она уезжает домой. Анатолий тоже заметил любопытные лица служащих и хмыкнул:

— Алина постаралась?

— Еще как, — закатила глаза Ира и внезапно даже для себя спросила. — Ты с ней спал?

— Нет, — спокойно ответил Толя, глянув на девушку с улыбкой. — Она не в моем вкусе.

Жаркий румянец окрасил щеки Ирины, а в груди разлилось тепло от того, что мужчина намекнул на свою прежнюю заинтересованность ею. Девушка ответила улыбкой и попыталась завязать легкий, ничего не значащий разговор в надежде, что Анатолий его поддержит. Благодаря усилиям обоих в машине воцарилась дружеская и спокойная атмосфера, наполнилась приятной тихой музыкой и искренними улыбками от беззлобных шуток.

Осенью световой день заметно сокращается, а учитывая постоянное нависание туч и дождя, казалось, что темнеет сразу же после обеда. Это время года Меркулов никогда не любил, но с новыми событиями вообще про слякоть на улице и думать забыл, потому что в голове поселилась одна Ирина. Он хотел, чтобы девушка чувствовала себя комфортно, ощущала заботу и тепло, а почему и сам не знал. Ее присутствие дома вызывало в нем трепет, болезненная бледность — страх, потому что он не знал, чем помочь девушке, нападки Алины — агрессию, но тут было проще, и он уже договорился с генеральным о переводе сотрудника в другой ресторан.

А утром приехал Андрей. Сразу с самолета он понесся сдавать анализы и позвонил уже из клиники. Толя в нетерпении провел весь день, только, как обычно, все было против него и неотложные, требующие внимания документы и задачи появлялись снова и снова. Пока Меркулов возился с бумажками, его телефон разрывался от сообщений любовника: приходили фотографии улиц города, из магазинов, продуктов, игрушек и какой-то кухонной утвари. И на все это мужчина попросту не успевал отвечать, стараясь справиться со своими обязанностями быстрее. В итоге вырваться ему удалось как раз под конец рабочего дня Ирины, и теперь у него в груди творилось нечто странное, похожее на симбиоз предвкушения, волнения и тревоги. Больше ссориться он не хотел, но по-прежнему был настроен сохранить ребенка любым способом, даже если Ира будет сопротивляться снова.