Подъехав к дому, они увидели припаркованную у подъезда машину Золотарева и оба улыбнулись, представляя, как парень их ждет. Эта встреча была первой после их совместной ночи, поэтому Ира безумно волновалась, ведь она не представляла, как отреагирует на нее Андрей. Очередного скандала она хотела избежать и даже не сомневалась в этом, ибо свое мнение относительно аборта изменила, только все равно еще плохо себе представляла, как они будут планировать совместное проживание.

Войдя в квартиру на седьмом этаже, они сразу ощутили аромат готовящейся еды и оба сглотнули набежавшую слюну в предвкушении сытного ужина. Толя помог девушке раздеться, и не успела та сделать несколько шагов в квартиру, как из кухни появился лохматый Андрей в домашних джинсах и растянутой футболке. С полотенцем в руках он шел к Ирине и улыбался во весь рот так ярко, что Веремеева не смогла сдержаться и улыбнулась в ответ.

— Привет, Иришка, — обнял он девушку, как будто все это время они общались и не было длительной разлуки из-за странных обстоятельств их отношений. Поддавшись чувствам, Ира обняла парня в ответ и ощутила тот уникальный запах, который исходил только от Андрея, его руки показались родными, как и тело, к которому она прижималась. — Как ты, милая? — отстранился он, чтобы рассмотреть лучше ее лицо. — Выглядишь бледной и уставшей.

— Я и устала, — хмыкнул Ира.

— Алина ее достала, — добавил Толя, уже сбросивший куртку, и подошел к паре. — Привет, мой хороший.

— Привет, — потянулся к мужчине Андрей и сразу задрал голову для поцелуя.

Тот был коротким и не глубоким, но сразу стало ясно, что в него вложены чувства. Ира смотрела на них и внезапно поняла, что хочет стать частью семьи людей, которые бы так же смогли полюбить и ее.

Наполненная приятными ароматами курицы и свежих овощей кухня вмещала в себя не только самое необходимое, но и большой обеденный стол с высокими стульями, чтобы обитатели квартиры могли не тесниться на маленьких табуретках, как в большинстве квартир российских многоэтажек, а наслаждаться трапезой и компанией в полной мере. Впервые попав в гости к Меркулову, Андрей, привыкший к хрущевкам и малобюджетным квартирам, поразился размерам и благоустройству жилья, учитывая, что мужчина жил совершенно один. На тот момент парню показалось, что в этой квартире и вовсе не живут, а просто ночуют, ибо кухня, как и ванная комната, были стерильно чистыми, в гостиной не находилось ни одного лишнего украшения интерьера, и только в спальне была разобрана постель, стоял ноутбук и несколько кофейных чашек на тумбочке. После начала их совместной жизни все тарелки и чашки переместились на свои законные места, так же как и владелец квартиры начал принимать пищу исключительно на кухне, в компании дорогого ему человека.

Теперь Анатолий сидел на своем излюбленном месте во главе стола и нервно постукивал пальцами по стеклянной столешнице в нетерпеливом ожидании выхода Ирины из уборной. Он не притронулся ни к источающей благоухающий аромат сочной курице, приготовленной в духовке, ни к салату, ни даже к бокалу красного вина, которое услужливо налил Андрей. Он лишь покусывал губу, нетерпеливо вздыхал и тарабанил пальцами.

— Хм, — послышался тихий смешок, оторвавший Толю от созерцания дверного проема из коридора.

— Что? — взглянул мужчина на Андрея, который рассматривал его с улыбкой, сидя по правую руку от него, уже успевший осушить второй бокал вина.

— Ну ты просто такой… взволнованный.

— Считаешь, волноваться не стоит?

— Кажется, мы поменялись ролями, — расплылся в улыбке Золотарев и сплел их пальцы на столе. — Расслабься, все будет нормально. Она просто беременная, а не больная.

— Да я вообще не об этом думаю, — закатил глаза Меркулов, стараясь сделать отстраненный вид.

— Я же тебя не первый день знаю: хоть ты и пытаешься выглядеть равнодушным, все же заметно выбит из колеи. Да и смотришь ты на нее теперь иначе, — задумчиво растягивая слова, проговорил Андрей приглушенным голосом.

— Просто хочу, чтобы она ничего лишнего не сделала.

— Нет, дело не в этом, — покачал головой парень и потянулся за новой порцией вина.

— В чем же?

— Ты мне скажи.

— Наводишь тень на плетень, — недовольно пробурчал Анатолий.

— А ты до сих пор не можешь признаться в чувствах к ней, — ухмыльнулся Золотарев. — Ты стал к ней неравнодушен и возможно даже был, только прежде прикидывался, что все из-за меня, теперь нашелся другой повод — беременность.

— Конечно неравнодушен! — постарался воскликнуть вполголоса Меркулов. — Мы встречались все лето, спали втроем, и она беременна от кого-то из нас на минуточку!

— Не поэтому. Она тебя отшила. Вот если бы стала рыдать у тебя на груди и просить защиты, тогда бы ты снова начал носом крутить.

— Она и ревела…

— И при этом крыла благим матом, — усмехнулся Андрей, глядя на растерянный взгляд любовника и тщетные попытки отрицать очевидный факт.

— Все-то ты знаешь, — сощурился на него Толя и сделал-таки внушительный глоток вина. — Вот сейчас она нас пошлет к хренам собачьим, и я посмотрю, как ты будешь улыбаться.

— Не пошлет. Она хоть импульсивная, но далеко не дура.

— Все еще надеешься, что она согласится быть с нами?

— А ты рассматриваешь какие-то другие варианты?

С тяжелым вздохом Меркулов снова отпил из своего бокала и внезапно понял, что тот уже пустой. В череде последних событий он уже боялся не только что-либо предполагать, но и размышлять о перспективах в принципе. Теперь его жизнь была словно на пороховой бочке, готовой вот-вот взорваться, и виной всему была рыжеволосая красотка, которая сразу по приезду с работы закрылась от них в ванной.