Она гуляла по району, который когда-то оказался мне вполне безопасным. Света всегда выглядела сногсшибательно, ну даже в темноте было заметен её округлившийся живот. Специальная одежда для беременных всячески подчёркивала её фигуру — она грезила образом матери, и этот факт сыграл с ней злую шутку. Она была в двадцати минутах ходьбы от дома, как неожиданно кто-то подошел к ней сзади, оглушил, а после — обездвижил. Светлана не могла кричать — неизвестный засунул в рот тряпку, пропитанную каким-то снотворным.

Уволок подальше от людного места, дабы не привлечь лишнее внимание. Достал нож, а после несколько раз ударил в живот. Даже сквозь мутное, практически расколотое сознание она кричала от боли, непонятно только, моральной или физической.

Асфальт залился кровью, и лишь тогда прохожий обратил внимание на то, что беременная женщина истекают кровью. А дальше все прошло, как в тумане: приехала скорая помощь, полиция.

К сожалению, прохожий не сумел задержать этого ублюдка: он скрылся за считанные секунды. Но и Свете он помочь никак не мог: было неясно, жива ли она вообще. О здоровье ребёнка никто не думал.

Первостепенным было спасти мою жену — на то были хотя бы минимальные шансы. Несколько ножевых ранений обеспечили нашей дочери стопроцентную гибель. Выжить было невозможно — она была слишком мала, слишком беззащитна утробе в утробе мамы.

Приехали журналисты, признали в пострадавшей жену известного бизнесмена. Тут же понеслись говорящие заголовки, а ты которых у меня потом стыла кровь в жилах: «Светлана Загребина мертва! Кто убил жену известного авторитета незаконного бизнеса?» «Совершенно жестокое нападение на семью Антона Загребина: жена и дочь погибли от рук неизвестного». И десятки подобных миг разлетелись по всему интернету. А после я очнулся транса. Пять утра. Открыл список недавних звонков, где увидел полчище красных линий: за несколько часов мне позвонили более ста раз с разных номеров. Уже тогда я заподозрил нечто ужасное, но мозг до конца не хотел верить в это.

Позвонил телохранителю, а после отключился от реальности. Он рассказал мне обо всём. О том, что все мои мечты порушились, моей дочери больше не было, а жена — на грани смерти в реанимации.

Именно в тот момент я прочувствовал, как жизнь ломалась буквально в моих руках. Время остановилось. Кислород перестал поступать в мозг. От прежней радости остался лишь пепел и горечь утраты.

Я с неистовой боли разгромил номер, разбил плазму, разнес шкаф на щепки, разбил зеркало в ванной, параллельно рыдая и крича о том, как же ужасна эта чертова жизнь.

Я винил всех. Но в большей степени — себя. Я не остался с ней, пока она не родила ребёнка. Я бросил её на произвол судьбы. Я стал виновником гибели малышки, что теперь навсегда осталась нашим ангелом.

От ярости у меня замутнел рассудок. И меня волновало лишь единственный вопрос: как именно я буду пытать того, кто осмелился сотворить такое с моей семьей. Поклялся самому себе: он будет харкать кровью и молить быстрой смерти. Его последние часы будут такими, будто он досрочно оказался в месте, где ему предстояло провести ближайшую вечность — в Аду. Я лично устрою ему знакомство с Сатаной.

Светлана лежала в реанимации следующие несколько месяцев. Ножом неадекват задел важные внутренние органы, огромная кровопотеря, несколько сломанных костей и порванных связок обеспечили долгое нахождения в больнице.

Тем временем мне конкретно сходил с ума. Сгорал от боли, ненависти, отчаяния и бессилия. Я не мог помочь ни своей любимой жене, ни своему родному маленькому ребёнку, которого уже не было. Уже потом понял, что именно в этот момент вся моя жизнь свернула в грёбаный Ад.

Я оказался на дне. Ушел с работы — какая работа, если ты не видишь смысла жить? И начал активно запускать самого себя: алкоголь, сигареты, наркотики и секс. Да, пока Света была на грани, я мог спокойно принять дозу колес, а после поехать в местный бордель потрахать местных шлюх. Выбирал разных, лишь бы не напоминали о ней.

Меня крыло. Так, что страшно представить. Все сознание будто окунулся в чёрную краску, забрав все яркие эмоции, высосав жизнь. И больше не чувствовал любви. После всей истории Света была мне, будто чужая. Не та, которую я полюбил, не та, которая должна была родить мне ребёнка.

Подозреваю, что это было одно из последствий тех веществ, которые я активно употреблял. Съемные девушки на три часа стали новыми фаворитками — не нужно париться о чужих чувствах. Зачем, когда есть вариант просто засунуть член в вагину и забыть обо всем?

Назовёшь меня мудаком? Даже возникать не буду. Я был самым редкостным, мерзким ублюдком, какого только свет носил. На основе моих новых пристрастий я начал увлекаться стрельбой — ощущение оружие в руках, возможности прикончить кого-то немедля и не теряя драгоценные секунды сносило мне башню.