Стоит ли свобода и будущее того, чтобы рискнуть идти через земли оборотней, с которыми маги воюют последние пятьсот лет? Мелания оказывается совершенно одна в мире и не желает следовать написанной кем-то судьбе. Уж лучше риск и надежда на удачу, чем стать птицей в клетке, на которой женились ради наследства. Даже если придется пересечь болото и идти по чужим землям. Рискнуть, даже если ты маг. И даже если твой отец — тот самый человек, который истребляет оборотней. Но проскочить незамеченной не получится…
Как выжить там, где все ненавидят магов? И так ли на самом деле ужасны оборотни как о них говорят?
Глава 1
День только перевалил за обед, а Лане уже нестерпимо хотелось вызвать повозку до столицы и покинуть это богами забытое захолустье. Даже если можно было бы не обращать внимание на убогость городишки, в котором она уже почти год прозябает, то ранняя весна со своей слякотью и сыростью все равно не добавляет оптимизма.
Конечно, после сверкающей столицы любой город будет казаться унылым и блеклым, но Бросвен своей серостью наверняка превзойдет их всех. Лана уже прошла круглую центральную площадь города, на которой самой выдающейся постройкой был храм трех богов, а самым высоким зданием значилось городское управление. В целых три этажа.
На площади располагались всевозможные лавки и мастерские с изделиями сомнительного качества, которые Лана никогда не купит. Парикмахерская, где она ни за что не будет стричься. Пара таверн, перед посещением которых придется выпить по бутыли зелья от изжоги и отравления, да и общее противовирусное тоже не будет лишним. И булочная на самом краю площади.
Булочная была единственным заведением города, где можно перекусить, не боясь подхватить дизентерию. Лана по привычке постучала сапогом о сапог у входа, чтобы стряхнуть основную грязь, прошлась бытовым заклинанием очистки по обуви и подолу юбки, чтобы даже соринки не осталось, и вошла внутрь.
Колокольчик над дверью выдал свою трель, сообщая о посетителе, и из подсобки вышел владелец булочной, мистер Луи. Уже не молодой, худощавого телосложения, в круглых очках и зачесанными набок жиденькими волосами он походил скорее на библиотекаря, чем на пекаря.
– А, Мелания, это ты! Проходи, не стой на пороге. У меня как раз через минуту будут готовы пирожки с мясом.
Лана прошла к витрине, оглядывая привычный ассортимент. Мистер Луи как раз вышел из подсобки, держа в рукавицах противень с горячими пирожками. Вытянул шею и, взглянув куда-то в район коврика входной двери, усмехнулся:
– Знаешь, Лана, ты единственная, кто стряхивает и очищает обувь перед входом. Я уже устал вытирать за каждым посетителем эту бесконечную грязь.
– Это моя дань уважения к единственному человеку в городе, соблюдающему гигиену и санитарные правила.
Мистер Луи расхохотался:
– Ох, мне безумно приятны твои слова, но ты явно преувеличиваешь.
– Поверьте, это я еще преуменьшаю, - пробурчала Лана.
– Это ты лекарь и привыкла к идеальной чистоте. Но простому народу, чтобы плотно и сытно поесть, не обязательна стерильная чистота вокруг. У Хлои очень даже хорошо кормят, просто таверна старая вот и кажется грязной.
Лана устало вздохнула:
– Знали бы вы, сколько людей ко мне обращаются с отравлениями.
Луи уже открыл рот, чтобы начать спорить, но, зная пекаря и его любовь к долгим разговорам, Лана быстро хлопнула в ладоши и сказала:
– Ладно. Мне нужно бежать. Заверните пакет песочного печенья и еще рогаликов с вишней. Это все.
– Может пирожков с мясом возьмешь? Сама же видела, что только из печи.
Лана задумалась. Позавтракала она не плотно, а время обеда уже подходило к концу.
– Хорошо, еще четыре пирожка.
– Держи пять, - улыбнулся пекарь, - один в подарок за чистые полы.
– Спасибо, Луи.
Лана погрузила все в стазис и закинула в пространственный карман сумки.
Расплатившись, Лана вышла из булочной, оглянулась вокруг, и слегка поднявшееся от общения с пекарем настроение снова упало. Стараясь обходить самые обширные лужи, что было затруднительно, учитывая, что площадь представляла собой одну сплошную лужу, Лана двинулась к окраине.
Если вокруг площади здания хоть отдаленно походили на зажиточные и имели по два этажа, то чем ближе к краю города, тем печальнее становилась картина.
За кривыми деревянными заборами прятались покосившиеся дома. Сколоченные из почерневших бревен и досок, с низкими крышами и парой окон на фасаде, они напоминали озлобленных старух, которые никак не хотят отходить в мир иной и отравляют собой все вокруг. По углам двора валялись кучи старых ржавеющих инструментов и мусора, а под развешанным пожелтевшим бельем топтались тощие куры.
Дороги в этой части города камнем не выкладывали, и пройти по ней можно было только балансируя на брошенных кое-как деревяшках и кирпичах. Перепрыгнув с одной шатающейся доски на другую, Лана все же поскользнулась и угодила сапогом в грязь.
– Ах ты ж… - стиснув зубы, она с трудом сумела сдержать ругательство.
Учитывая, что некоторые тут как-то еще умудрялись держать и прокармливать коров и овец, Лана не обманывала себя относительно состава грязи. Хотя сейчас все же пыталась себя успокоить, что это земля тут такого насыщенного коричневого цвета, а близость болота придает ей специфический запах.
Со смачным звуком вытащив сапог, она уперла руки в бока и запрокинула голову к небу, прося спокойствия. Впрочем, тут же усмехнулась. Она не верила в трех богов, никогда им не молилась и ничего не просила. Хотя после года в Бросвене готова не то что уверовать, а прямо таки стать ярой фанатичкой, если это ускорит ее отъезд.