— Нет! — Артур срывается на крик, вскакивает на ноги и бьет кулаком по столу. — Нет!

Вот теперь он походит на зверя, которого пробили ржавой арматурой, что затем провернули несколько раз и завязали узлом.

— Простите, я опоздал, — к нашему столику бежит полный мужчина и промакивает лоб салфеткой. — Дикие пробки! Артур Борисович…

А Артур Борисович, уронив с грохотом стул, кидается прочь. Расталкивая испуганных официантов, несется к выходу. С подносов падают стаканы, тарелки с изысканными блюдами. Громкие возмущения, звон стекла, и Артура пытается остановить охранник, который получает сильный удар в живот, а после и его коллега валится с ног от кулака моего мужа.

— О, господи, — шепчет юрист, прижимая портфель к груди.

Артур оглядывается. Сколько в нем отчаяния, сожаления и беспомощной ярости. Он не защитил, не сберег и только сейчас он осознал, что натворил. И дело не в том, что он в кого-то там потыкался в приступе похоти…

Нет. Трагедия не в близости на кухне, а в том, что я, возможно, останусь бесплодной по вине мерзавца, который назывался другом Артура, и именно Артур привел меня к нему шесть лет назад, когда я, наконец, приняла решение, что готова к детям.

И вот, я открываю вам свою вину перед мужем, который хотел ребенка уже в начале наших отношений, а я считала, что мне рано быть матерью. Я боялась, а Артур принял мой страх и не настаивал, ведь у нас столько времени впереди, но впереди нас поджидал Дима с волшебными укольчиками витаминов, укрепляющих систем и лживыми словами.

Мы потеряли с Артуром друг друга намного раньше. Это произошло не в момент, когда он позарился на секретаршу. Никто из нас не боролся, а плыл по течению. Шесть лет я верила Диме и его врачам, а у самой мысли не проскользнуло, что в красивой и богатой клинике воняет гнилью лжи. Шесть лет, которые пролетели незаметно, я думала, что хочу ребенка, но ничего не предприняла и не оглядывалась по сторонам.

Артур выскакивает на улицу, и я перевожу взор на юриста, который неловкой улыбается:

— По статистике мужчины чаще сбегают с бракоразводного процесса, чем со свадеб. Вы знали?

— Нет.

— Они не просто сбегают, а скрываются.

Почему я потеряла пять лет, спрятавшись якобы за страхом, а другие шесть прикидывалась безвольной амебой? И тут в голове всплывают слова моей мамы из детства: “Да лучше бы я тебя не рожала. Ты мне всю жизнь испортила, здоровья лишила! Ты мое проклятие! Отец после твоего рождения пить начал!”.

— Ну, — юрист усаживается за стол, — может, сейчас побегает, подышит и вернется?

— Я готова подписать все документы, — смотрю в его круглое улыбчивое лицо.

— Нам надо обсудить вопрос о разделе имущества…

— Я ни на что не претендую. Я вышла замуж, можно сказать, с голой жопой…

— Не порите горячку.

— Я устала, я просто хочу развод. Мне ничего не надо…

— Артур готов оставить вам дом и общий семейный депозит в банке, который был открыт год назад…

— Вы меня слышите?

— На депозите на данный момент лежат… — юрист вытаскивает бумаги, перелистывает их и продолжает, пробежав глазами по строчкам, — лежат десять миллионов двести тысяч пятьсот рублей.

— Я на этот депозит ни копейки не вложила, — цежу сквозь зубы.

— А это уже неважно, — юрист равнодушно улыбается, — возможно, вы хотите что-нибудь оспорить?

— Хочу.

— Что?

— Я хочу оспорить решение Артура оставить мне дом и его деньги.

— Я подозревал, что с вами будет сложно.

— Я хочу взять и максимально спокойно развестись, — тяжело вздыхаю я.

— Тогда вам придется смириться с решением Артура Борисовича.

— Мне не нужны его деньги.

— Отдайте их мне, — юрист смеется и кладет ворох бумаг передо мной. — Переоформление документов на дом и депозит займет не так много времени. Если вам тяжело всем этим заниматься, то внизу вы найдете доверенность на мое имя.

— Мне этот дом…

— Я и его продажей могу заняться. Все вопросы решаемы, Вита. Я понимаю ваше желание спрятаться и быть гордой птицей, но это глупо. Вы имеете полное право на дом, на деньги.

“Ты мелкая упрямая дрянь, — звучит в голове голос отца, — я хотел сына, а у меня его не будет! Из-за тебя!”

“Я так орала, что меня слышали на первом этаже, — с презрением вещает мама из прошлого. — Я сознание теряла. Я чуть не сдохла. Что ты ревешь? Ты всего-то поцарапалась, а тебе еще рожать.”

— Вита, — вырывает меня юрист из размытых пятен прошлого, — держите.

Протягивает салфетку с ласковой улыбкой.

— Я плачу, да?

— Да, — он кивает. — И это нормально. Кто-то убегает, а кто-то плачет. И всем непросто. И вам стоит обратиться к психологу, чтобы пережить этот период.